— Это теперь понапридумывали — СОБРы, Кобры. А тогда как было? Всех на совесть готовили — к войне. И принципы прививали людям, к примеру двое дерутся — вот как они, — Дед кивнул в сторону Пахи и Прошкина, — третий не встрянет!
Собственно, назвать происходившее между Пахой и Прошкиным дракой было бы некоторым преувеличением. Прошкин отработанными движениями связал свою невольную жертву его же ремнем, как часто поступал с задержанными, то есть так, что кисти рук оказались соединенными с щиколотками ног, и размышлял над тем, стоит ли пнуть Паху еще пару раз, для науки, или достаточно приставить ему ствол к затылку, чтобы он прочувствовал, каково было Прошкину пару минут назад.
— И где же ты, уважаемый, напрактиковался? — поинтересовался Шахид у Прошкина.
— Да еще в специальном батальоне О ГПУ… — честно признался Николай Павлович.
Его слушатели разразились дружным, искренним смехом, захихикал сквозь стоны даже связанный Паха.
— Ты, мужик, юморист, честное слово, КВН не попадает, — Дед отирал выступившие от смеха слезы. — Еще бы сказал матросом на Авроре…
Шахид протянул Прошкину пачку иностранных сигарет, потом щелкнул прозрачной, похожей на леденец зажигалкой.
— Ну, мужик, ты мне, правда, нравишься! Не хочешь говорить — твое дело, мы люди не любопытные от природы. Только не рассказывай, что ты тут на досуге гербарий собирал…
Шахид поднялся — и, совершенно неожиданно для Прошкина, довольно ощутимо пнул связанного Паху.
— Пусть лучше нам Паха-снайпер поведает, как это он умудрился ООН-овский джип из гранатомета разнести?
— Будто я специально! — заерзал, оправдываясь, Паха, — случайно ж получилось, темно было, когда гранатомет пристреливал. Я ж не виноват, что у меня наследственная меткость. Это как у других веснушки или волосы кудрявые. И дедуля мой, Савочкин Александр Саввович, стрелок Ворошиловский, и отец. Это гены у нас такие.
Внучок Саньки Савочкина. Лихо его угораздило. Правда, Санька Савочкин, которого знал Прошкин, строчил в штабе командирам речи к праздникам, никакой такой особенной меткостью не отличался и тем более уж точно никогда лично не держал Буденному стремени. Но во сне, да и вообще в воспитательных целях, позорить предка в глазах внучка-оболтуса Прошкин не стал.
— Ты, Паха, не отклоняйся от темы, — теперь Пахе врезал уже Дед, — я же знаю, что ты не плюнешь задаром, не то чтобы в белый ООН-овский джип с синими буквами по ошибке пульнуть! Говори как есть! А то я точно штаны с тебя сыму да выпорю как следует…
Паха хлюпнул разбитым носом:
— Ну заплатили мне, ну что тут такого? Стоит из-за двух каких-то негритосов нам, русским людям, ссориться?