И ни гость профессора, ни его охранник, внимательно слушающий разговор, не понимали, насколько искренен Владимир Иванович в своих словах. Он в самом деле начал уже подозревать, что вскоре и у него попытаются изъять из сейфа документы. Из двух сейфов — рабочего и домашнего, где тоже кое-что можно найти. А это значит, что документы следует очень внимательно просмотреть и спрятать подальше все, что может его самого и его дело так или иначе скомпрометировать. И для этого стоило поспешить.
— К сожалению, герр Огервайзер, я не имею такого прекрасного дома, какой был у нашего израильского коллеги, и потому не могу вас пригласить к себе. Время уже к вечеру идет, я отвезу вас в гостиницу, а завтра в половине девятого заеду за вами. Москву мы посмотреть еще успеем. Возможно, я смогу найти вам профессионального гида, он все покажет и расскажет лучше меня. У меня голова не так устроена, чтобы быть гидом. Говорю одно, а думаю совсем о другом. И потому не получается ни первое, ни второе.
— Как вам будет удобно, — ровным голосом ответил Отто Огервайзер.
Может быть, это было и не слишком вежливо, по крайней мере, не слишком гостеприимно, оставлять гостя на целый вечер одного, хотя, по большому счету, немецкому профессору после перелета следует основательно отдохнуть. Все-таки он не молод, лет на десять старше Груббера.
Они подъезжали к гостинице, когда на улице стало темнеть и зажглись фонари. Профессор Груббер вдруг почувствовал страшную усталость, и ему стоило большого труда заставить себя выйти из машины, чтобы проводить гостя сначала до стойки администратора, а потом и до номера. Чемодан Огервайзера нес, конечно, охранник, но в лифт он не вошел, потому что гостиничный швейцар забрал у него чемодан, чтобы проводить герра Огервайзера и показать ему номер. Владимир Иванович сунул в руку охраннику ключи от машины. Тот с пониманием кивнул. Двигатель «Мерседеса» заводился кнопкой, но только тогда, когда ключи находились рядом, в кармане самого Груббера. Точно так же открыть дверцы машины было возможно лишь в случае, если ключи находятся на расстоянии не более двух метров от машины. Выйти изнутри было возможно, но открыть дверцу снаружи, и войти — никак. Передав ключи, профессор отправил охранника в машину.
Осмотрев двухкомнатный номер-люкс, уже оплаченный за счет лаборатории, Владимир Иванович остался доволен. Здесь было чисто, пусть и не совсем уютно, но вполне приемлемо для отдыха.
— Не забудьте, завтра утром я буду ждать вас у выхода в машине, — сказал он на прощание.
— Я помню, — кивнул Огервайзер.