Сергей Сергеевич развернул планшет и заглянул в карту. Можно было, конечно, свернуть на небольшой островок в сторону и там развести костры. Но, если бы там росли крепкие высокие деревья, с которых можно нарубить сучья для костров, то островок было бы уже видно над болотом. Пока же он сливался с окружающим пространством, значит, был малопригоден для качественного отдыха взвода. Но через полчаса ходьбы им должен встретиться остров большего размера, обозначенный на карте как остров Сосновый. И Гавриленков, оценив перспективу, передал назад по строю:
— Через полчаса будет остров, там и устроим привал, заодно и одежду просушим. Передайте…
Эта весть даже солдатам понравилась, и старший лейтенант спиной почувствовал, как они приободрились. Но не успели добраться до острова, как по строю снова передали сообщение, теперь уже от старшего сержанта Клишина:
— Человек в камуфляже позади. Пытается догнать.
Ведущим шел командир первого отделения младший сержант Лазоревский, крепкий, упертый и уже лысый, несмотря на молодой возраст, донской казак.
— Николай! — позвал командир.
— Я! — отозвался младший сержант.
— Ведешь взвод на остров впереди. Обычный костер для сушки. Предположительно, привал на полтора часа. Потом решим, увеличить привал или уменьшить. Про ужин не забудь…
Гавриленков пропустил мимо себя строй солдат и группу оперов ФСБ, дождался старшего сержанта Клишина, но и того отослал вслед за взводом на остров, а сам поднял к глазам бинокль. Ему сразу, еще без бинокля, показалось, что взвод догонял младший сержант Загоскин, а теперь убедился в этом. Но почему он один? Неужели с остальными что-то случилось?..
Здание лаборатории смотрело на окружающие ее леса темными окнами. Конечно, и секретарша уже ушла, и приемная была закрыта, хотя под сигнализацию сдается только кабинет самого профессора, а приемная только на ключ закрывается. Причем ключ в двери с электронной идентификацией. Открыть эту дверь могут только сам Владимир Иванович и его секретарша. В дверь была вставлена миниатюрная камера, соединенная с блокирующим замок компьютером. В память процессора этого компьютера был заложен снимок рисунка сетчатки глаза и профессора, и секретарши. Говорят, что это даже более серьезная охранная система, чем отпечаток пальца. Палец человека можно отрубить, и, в зависимости от условий хранения, им можно пользоваться, даже можно держать его постоянно в холодильнике, и рисунок отпечатка пальца не изменится. А вот глаз вырвать невозможно, у мертвого глаза сетчатка теряет свой рисунок. Создатели замка рассказывали даже историю, как на дорогие представительские автомобили «Ауди А8» установили противоугонное устройство, которое позволяло запускать двигатель после идентификации отпечатка пальца. Но наша российская действительность оказалась непредсказуемой для немецких автоинженеров. Машину украли вместе с хозяином, перебили номера на двигателе, повесили новые номерные знаки и пытались продать вместе с пальцем прежнего владельца, потому что не сумели перепрошить бортовой компьютер и снять ограничения. С сетчаткой глаза такой номер не прошел бы. Воры и убийцы даже двигатель завести не сумели бы.