Но это только внешне, за дворцовыми стенами, за коврами, занавешивающими эти стены, за занавесями на окнах бурлила невидимая со стороны жизнь. Отсутствие Повелителя и многих пашей в столице вовсе не означало, что клубок змей перестал шевелиться.
Роксолана приехала в Старый дворец проверить порядок в гареме, ведь, собственно, гарем так и остался там. В Старом дворце жили отвергнутые султаном постаревшие наложницы, те, кто не вышли замуж, старые рабыни, множество никчемных служанок, уже мало на что способных из-за возраста… Обычное дело: те, чье время прошло, всегда доживали век вдали от султанских покоев. После девяти лет пребывания в гареме одалиски имели право уйти, получив домик и немаленькое содержание, но совершенно неприспособленные к жизни вне дворцовых стен, они обычно брали содержание и оставались в гареме.
Это сотни злых языков, только и способных создавать сплетни, иногда столь нелепые, что диву даешься. Но если стольким женщинам столько лет нечем заняться, они невольно начинают сплетничать.
Самая старшая женщина в Старом дворце – Гульфем Хатун. Когда-то у нее была приставка Султан, но после смерти единственного сына, Гульфем такой приставки лишилась. Она все еще была красива, сильно похудела с тех пор, как любимой наложницей, а потом и законной женой стала Хуррем, к самой Роксолане относилась с уважением, по себе зная, как это трудно – не только завоевать внимание султана, но и долгие годы удерживать его.
Гульфем не дружила с Махидевран, да и как могли дружить откровенные соперницы, но сама Гульфем выбыла из борьбы после смерти от проклятой оспы двух сыновей. А вот Махидевран была соперницей Роксоланы до сих пор, ведь ее сын шехзаде Мустафа мог стать султаном в любой день, а значит, уничтожить сыновей Роксоланы и сделать ее собственную жизнь невыносимой.
Роксолана не сомневалась, что приди Мустафа к власти, ей самой пришлось бы переехать вот сюда – в Старый дворец, а потому смотрела на стены, за которыми начала свое восхождение от положения рабыни к положению главной женщины империи, новыми глазами. Все казалось маленьким, тесным и запущенным.
В Старом дворце остался главным евнухом Ибрагим, бывший кизляром-агой после смерти валиде Хафсы Айше. Роксолана так и не узнала, что это его руки затянули смертельную петлю н шее маленького внука Махидевран.
– Ибрагим-эфенди, – Роксолана не пожалела уважительного «эфенди» для заметно постаревшего евнуха, растолстевшего, как бочка и едва передвигавшего ноги из-за возраста, – вам не нужны помощники?
– Вы считаете, что я не справляюсь, сул танша?