Он разговаривал с Дядюшкой Майком о скрещенных костях на моей двери, определенно работа вампира, сказал он мне.
Кости означали, что я обманула вампиров и больше не являлась объектом их защиты - и всякий предложивший мне любую помощь, вероятно, окажется не на той стороне. Широкое толкование этого знака было ужасающим. Это означало, что люди как Тони и Сенсей Джохэнсон тоже находились в опасности.
Это означало, что, вероятно, было хорошо , что я уеду из города на несколько дней и начну выяснять, как ограничить число жертв, которые может потребовать Марсилия.
Эмбер жила в викторианском особняке в комплекте с парой башен. Кирпичное крыльцо было выложено только недавно,а пышная лепнина по краю крыши и окон свеже выкрашена. Даже розы выглядели готовыми для показа в журнале.
Нахмурившись глядя на витражное стекло, блестящее на солнце, я задавалась вопросом, когда в последний раз мыла окна у себя дома. Я вообще когда-нибудь там мыла окна? Сэмюэль мог бы.
Я все еще думала об этом, когда дверь открылась. Мальчик испуганно таращился на меня, и я поняла, что не позвонила в дверь.
- Эй, - сказала я. - Твоя мама дома?
Он быстро оправился и одарил меня застенчивым взглядом пары туманно зеленых глаз под длинными, густыми ресницами, и повернулся, чтобы позвонить в звонок, чего я не сделала.
- Я Мерси, - сказала я ему, в то время пока мы ждали, когда из глубины дома появится Эмбер. - Мы с твоей мамой вместе учились в колледже.
Его осторожный взгляд ушел куда-то в глубь, и он промолчал. Таким образом, я предположила, что она ничего не сказала ему. - Мерси, я начала думать, что ты не приедешь. - Эмбер казалась обеспокоенной и нисколько не благодарной, и это было прежде, чем она увидела, на что я была похожа - покрытая старым маслом и грязью с автостоянки.
Ее сын и я повернулись, чтобы посмотреть на нее.
Она все еще была похожа на выставочную собаку, но ее глаза были напряженными. - Чад, это - моя подруга, которая собирается помочь нам с призраком. - Когда она говорила, ее руки летели в изящном танце, и я припомнила слова Чарльза о том, что у ее сына было своего рода отклонение: он был глухим.
Её внимание вернулось ко мне,но руки еще двигались, позволяя ее сыну понять, что она говорила.
- Это мой сын, Чад. - Она сделала глубокий вдох. - Мерси, мне очень жаль. У моего мужа есть клиент, который придет на ужин сегодня вечером. Он сказал мне только несколько минут назад. Это формальный ужин …
Она посмотрела на меня, и ее голос затих.
- Что? - сказала я, позволяя резкости проскользнуть в моем голосе в ответ на оскорбление. - Разве я не подхожу для торжественного ужина? Извините, швы на подбородке не сойдут, еще, по крайней мере, неделю.