Два городских холма, башни его церквей и покрытые черепицей бастионы отбрасывали длинные тени. Город был окружен высокой бледной стеной, с которой свисали знамена со Святой Девой и ее сыном.
На других был нарисован круг на белом поле, красный, как заходящее солнце. За стенами простиралась поросшая сорняками пустошь, а под сорняками виднелся пепел, хотя в некоторых местах торчали каменные очаги, показывающие, что когда-то здесь стояли дома.
Сгорбленная старая женщина с черным шарфом на голове копошилась рядом с одним из очагов.
- Ты жила здесь? - спросил Томас.
Она ответила по-аквитански, на языке, который Томас едва знал, но Галдрик перевел.
- Она жила здесь, пока не пришли англичане.
- Здесь были англичане? - удивился Томас.
Оказалось, что в прошлом году принц Уэльский подошел близко к Монпелье, очень близко, но в последний момент его армия-разрушитель поменяла направление, но до этого было сожжено каждое здание за пределами городских стен, чтобы не предоставить англичанам ни одного места, где могли бы спрятаться лучники или осадные машины.
- Спроси, чего она ищет, - приказал Томас.
- Что-нибудь, - последовал ответ, - потому что она потеряла все.
Женевьева бросила женщине монету. В городе зазвонил колокол, и Томас побоялся, что это сигнал к закрытию ворот, так что поторопил своих людей.
Колонна повозок, нагруженных древесиной, полотном и бочками, ожидала у ворот, но Томас проследовал мимо. Он был в кольчуге, с мечом, и это отмечало его как привилегированную особу.
Галдрик, скачущий чуть позади, развернул знамя с изображением сокола, держащего сноп ржи. Это была старая эмблема Кастийона д'Арбизон, и полезная вещь, когда Томас не хотел демонстрировать свою верность графу Нортгемптону или что он командовал ужасающими эллекенами.
- Что у вас за дело, сир? - спросил стражник у ворот.
- Мы пилигримы, - ответил Томас, - хотим помолиться.
- Мечи должны находиться в ножнах, пока вы в городе, сир, - с уважением произнес стражник.
- Мы здесь не для драки, - заметил Томас, - только для молитв. Где мы можем найти кров?
- Впереди много таких мест, рядом с церковью Святого Пьера. Лучшее - то, где нарисована святая Лючия.
- Потому что оно принадлежит твоему брату? - догадался Томас.
- Хотел бы я этого, сир, но оно принадлежит моему кузену.
Томас засмеялся, бросил стражнику монету и проскакал под высоким арочным проемом. Стук копыт его лошади отражался эхом от зданий, а колокол продолжал звонить, Томас поехал в сторону церкви Святого Петра, внезапно вдохнув городской дух смердящих отбросов.
Человек в красно-синей тунике, несущий горн с болтающимся на нем знаменем со Святой Девой, пробежал мимо.