Мартин вышел, а Джек и Барнаби, выждав несколько секунд, осторожно выглянули в коридор.
Как только лифт пошел вниз, они сорвались с места и побежали к дальнему концу коридора, там было окно, через которое просматривалась улица.
Они подбежали вовремя. Мартин вышел из подъезда и неспешной походкой уважающего себя человека направился к своему раритетному автомобилю. Заведя мотор, он пропустил несколько машин, затем осторожно выехал на проезжую часть.
Когда он отъехал метров на пятьдесят, из ряда недорогих запыленных автомобильчиков, брошенных хозяевами у тротуаров, выехал видавший виды зеленый седан и покатил следом за «Лондейлом».
— Ну вот и наш Теодор, — прокомментировал Джек.
— Надеюсь, у него все получится, — сказал Барнаби.
— Конечно, получится. Он произвел на меня хорошее впечатление. Пойдем погуляем, нам нужно кое-что обсудить.
Джек все еще не доверял стенам, в которых вполне могли быть упрятаны «жучки».
На улице Джек заговорил про странное поведение Мартина, который постоянно напоминает о карточках.
— Каждый день спрашивает о карточках. Не иначе как он ими поживиться собрался, а нас однозначно в расход записал.
— Ну, если вспомнить рассказ таксиста про трупы в реке, то все сходится, — согласился Барнаби. — Вот он и выпрашивает карточки «на время», пока дельце окончится.
— А потом и отдавать ничего не нужно, — подвел итог Джек. — И еще один вопрос — наши документы. Он про них даже не заикается.
— Значит, мы точно в «расходе» и документы нам ни к чему, — уверенно заявил Барнаби.
— Следовательно, пришло время уходить, пока мы не увязли. Предлагаю дождаться результатов от Теодора и тогда назначить срок.
— Заметано. А пока давай опять наведаемся к реке.
Джек согласился, и напарники, поймав такси, попросили покатать их по городу, а потом «случайно» решили взглянуть на реку. Когда машина поехала вдоль берега, Джек и Барнаби уже совершенно иными глазами стали смотреть на бывшее хранилище золотого запаса с его забором и затемненными, таившими опасность окнами.
После экскурсии они снова посетили ресторан, потом вернулись в номер, чтобы смотреть по TV-боксу спортивные состязания и бесконечные сериалы.
Разговаривать о делах было нельзя — боялись прослушки, а потому приходилось молчать или обмениваться короткими фразами.
Нервозность нарастала. Как там Теодор? Жив ли?