— Но у нас же казни запрещены… — осторожно напомнил Джек.
— У «вас», может, и запрещены, а у «нас» — нет. Итак, зачем вы уничтожили четырех пассажиров лайнера компании «Дюршлаусс»?
— Мы никого не уничтожали, сэр. Это дело рук Сутулого и его людей.
— Кто такой этот Сутулый?
— Это мы его так назвали, потому что он сутулился. С ним было трое его дружков. А еще был Жофре — с ним было двое дружков, и эти две компании мечтали подраться.
— Откуда вам это известно?
— Да они в ресторане так смотрели друг на друга, что казалось, вот-вот в глотки вцепятся.
— И они вцепились, но почему-то в вашей каюте и в момент, когда вас там не было. Куда же вы держали путь на самом деле?
— На Цитрагон, — признался Джек. Он понимал разницу между полицией и контрразведкой, поэтому полагал, что Гастону нет дела до того, где и как они нарушали или собирались нарушить закон. — Нам удалось раздобыть две платежные карты, которые открывались только в тамошней платежной системе…
— Ну ладно, на этом пока остановимся. Будем считать, что вы кристально честны.
В дверь кабинета полковника Холандера постучали. Он закрыл папку с документами, убрал ее в ящик стола и только после этого сказал:
— Войдите.
Дверь распахнулась, на пороге стоял майор Гастон.
— А, Фил! Проходи. С самого утра ты где-то скрываешься, я искал тебя, но референты сказали, что ты на выезде. При этом делали такие таинственные рожи… Я, между прочим, просматривал сейчас донесения по зимней операции «Коррида». Хотелось еще раз попытаться отследить логические ниточки — куда могла подеваться эта группа, которую бернардийцы вскормили из ложечки…
— Беспокоитесь о безопасности премьер-министра? — усмехнулся майор, опускаясь на стул.
— А как не беспокоиться? Если бернардийцы расшевелят своими директивами это змеиное гнездо, премьер окажется под ударом. В случае покушения, не к ночи будет сказано, следствие начнет откручиваться с самых старых «навозных куч». А там мы «плаваем», Фил, у нас была масса проколов.
— Вы будете смеяться, шеф, но я тоже решил кое-что предпринять в этом направлении, хотя безопасность премьера меня беспокоит меньше.
— Я не буду смеяться, особенно если ты скажешь что-то дельное.
Гастон поудобнее уселся на стуле, помолчал, собираясь с мыслями, и сказал:
— Они засветились в городе. Двоих опознал перебежчик.
— Значит, они все здесь, — убежденно произнес полковник.
— Я тоже так думаю. У них чешутся руки что-то сделать, но бернардийцы их приберегают для настоящего дела.
— Согласен.
— Я хочу выманить их, сэр.
— Чтобы поймать таких рыбок, Фил, на крючок нужно насадить очень заманчивую наживку. Очень.