— Да уж, полковникам морды не бьем.
— Ты, я вижу, в курсе моей личной трагедии. Знаешь, я сейчас сбегаю умоюсь, а ты никуда не уходи. — И Лист строго погрозил Тимотеусу пальцем.
— Можете доверять мне, сэр…
Вскоре отфыркивающийся, как кот, Морис вернулся в каюту.
— Не поверишь, но после своего грузовика я никак не могу привыкнуть к нормальной холодной воде… Давай расскажи мне обо всех новостях, пока я одеваться буду.
— Хорошо, но только облачиться тебе придется вот в это… — Тимотеус бросил на кровать новое, с иголочки, обмундирование черного цвета с ядовито-желтой буквой К на рукаве.
— О, вот это подарок! — Морис схватил заветную форму и нетерпеливо развернул. — А погоны тоже лейтенантские?
— Пока носи те, что заслужил. Лейтенант-инженер — это тоже неплохо.
— Неплохо, — согласился Морис, — однако полный лейтенант лучше. Ладно, сгодятся и эти. Ну, ты рассказывай, рассказывай…
— Да что тут рассказывать! Полгода мотался на сторожевике, сопровождал караваны с рудой. Там и узнал про гибель Алекса; у меня даже развился какой-то комплекс вины. Написал три рапорта — один за другим с интервалом в неделю, а мне, сам понимаешь, ни ответа ни привета. Такая тоска навалилась, что не передать. Ради чего пятнадцать лет Школе отдал? Пробовал спиртное, но как-то не пошло. А тут вдруг приходит ответ: «Ваш рапорт рассмотрен положительно». И подпись самого Валевского. Вот так я и оказался на Красных Камнях. Потом несколько незначительных операций, короткая война с Союзом свободных фермеров, после которой я получил лейтенантские погоны и штурмовой взвод. Спустя полгода у меня поинтересовались, не знаю ли я кого из нашей школы, кто остался не у дел в известном смысле. Я сразу тебя и вспомнил. Запросили твой грузовик, прекрасно понимая, что ты обязательно станешь толстяку поперек горла и он пожелает от тебя избавиться. Так оно и случилось. Сам видишь…
— А как насчет Джона? Что поделывает наш самый практичный друг?
— Джон, при связях его отца, устроился лучше всех. Он работает в штаб-квартире НСБ на Земле.
— Вот это парень! — восхищенно произнес Морис и, помолчав, спросил: — А что ты думаешь об Алексе? Не верю я в его смерть. Не мог он просто так нарваться на мины или получить торпеду в борт. Ты же знаешь, он все эти штучки чувствовал за версту. Он понимал и знал такое, о чем мы даже не догадывались… — Морис замолчал и, повернувшись к Тимотеусу, с наигранной веселостью произнес: — Ну как? Посмотри… Орел? Сказать честно, я давно мечтал об этой форме.
— Несравненно! Покоритель женских сердец! Что такое женщины, еще не забыл?