Истории доподлинно известно, какими постыдными уловками голландцы, с одной стороны, и менгуэ, с другой, сумели убедить ленапе разоружиться, доверить защиту своих интересов менгуэ и тем самым, по образному выражению туземцев, «превратиться в женщин». Такой шаг голландцев, при всем его кажущемся великодушии, оказался верным политическим ходом. С этого момента началось падение крупнейшего и наиболее цивилизованного из индейских племен, проживавших в нынешних пределах Соединенных Штатов. Обкрадываемые белыми, истребляемые и угнетаемые дикарями, делавары еще какое-то время держались вокруг своего костра совета, но в конце концов распались на отдельные роды и ушли искать прибежища в пустынях Запада. Подобно гаснущей лампе, слава их вспыхнула наиболее ярко в тот момент, когда они уже вымирали.
Об этой любопытной народности и ее позднейшей истории можно было бы рассказать много больше, но мы полагаем, что это не существенно для композиции нашего произведения. С кончиной благочестивого, достойного и многоопытного Хекиуэлдера источник сведений о делаварах иссяк, и эта потеря, как мы опасаемся, никем уже не будет восполнена. Он долго и упорно трудился на благо злополучного племени, стараясь не только очистить его нравы, но, в равной степени, восстановить его доброе имя.
С этим кратким предисловием к предмету изложения автор вверяет свою книгу читателю. Однако, движимый если уж не чувством справедливости, то, во всяком случае, честностью, он рекомендует всем молодым леди, чьи представления обычно ограничены четырьмя стенами комфортабельной гостиной, холостым джентльменам, склонным принимать слухи на веру, а также духовным лицам отказаться от намерения прочесть этот томик, коль скоро последний попадется им под руку. Он дает этот совет подобным молодым леди потому что, прочтя его книгу, они объявят ее неприличной; холостякам— потому, что она может нарушить их сон; почтенному же духовенству — потому, что оно способно найти себе более полезное занятие.
Мой слух открыт, моя душа готова.
Ты сообщишь лишь о земных потерях?
Державу потерял я?
Шекспир.
«Король Ричард II»[1]
Отличительная особенность колониальных войн в Северной Америке заключалась в том, что, прежде чем сойтись в кровавом бою, обеим сторонам приходилось претерпевать невзгоды и опасности скитаний по дикому краю. Владения враждовавших меж собой Франции и Англии были отделены друг от друга широкой полосой почти непроходимых лесов. Отважный колонист и вымуштрованный европеец, сражавшиеся бок о бок, тратили порой долгие месяцы на борьбу с речными порогами и крутыми горными тропами, лишь после этого обретая возможность проявить свою храбрость в столкновении, более привычном для солдата. Но, соревнуясь в терпении и самоотверженности с туземными воинами, они научились преодолевать любые трудности, и не было, казалось, таких непроглядных чащ, таких укромных уголков леса, куда не вторгались бы люди, готовые положить жизнь, мстя за личные обиды или во имя эгоистической политики далеких европейских монархов.