— Мы тут говорили о новом лейбористском правительстве, — включается в разговор Лось. — Что ты думаешь по этому поводу?
— Я считаю, что все они — ненадежные ублюдки, — решительно отвечаю я.
— Да? — спрашивает Лось. — Даже Блэр?
О черт. И что мне теперь отвечать? Мне кажется, Тони Блэр очень даже симпатичный, но почему-то я подозреваю, что не стоит это говорить.
— Особенно Блэр, — говорю я.
Слава богу, они начинают кивать. Вроде бы удалось пройти какой-то тест. Только, к сожалению, этого ненадолго хватает. Я тихонько сижу, а они говорят о политике, и мне остается только молить бога, чтобы кто-нибудь снова не спросил моего мнения.
Ник возвращается, обнимает меня и шепчет:
— Извини, в баре огромная очередь. Ты в порядке?
Что мне было ответить? Что его друзья — отвратительные отморозки? Что они грубые и пошлые? Что лучше сидеть дома и смотреть в потолок, чем находиться здесь, в этом безобразном пабе, с этими безобразными людьми? Я так не могу — смелости не хватает, и я просто киваю.
Весь вечер я не проронила ни слова, впрочем, все и так игнорировали мое присутствие. Ник пытался вовлечь меня в разговор, но его приятели все время говорили о политике. Я сидела и думала: какого черта я тут делаю?
Каждый раз, когда Ник спрашивал, все ли в порядке, я отвечала: да, в порядке. Но он же должен был понять, что мне нехорошо, раз я так притихла. Обычно, когда я в компании знакомых или людей, которые мне нравятся, я чувствую себя уверенно, но, стоит оказаться среди тех, кто настроен враждебно и недружелюбно, просто захлопываюсь, как моллюск.
В конце концов, часов в десять, я не выдерживаю.
— Ник, — шепчу я, — у меня голова болит. Может, пойдем?
Ник с удивлением смотрит на меня, потому что он-то как раз в ударе и ему явно весело.
— Ты уверена? — говорит он. — Что же ты раньше не сказала?
— Я думала, само пройдет, — вру я и встаю. — Было приятно познакомиться, — вру очередной раз; как только мы оказываемся снаружи, издаю громкий вздох облегчения.
— Неужели все было так ужасно? — спрашивает Ник.
— Мне очень жаль, — говорю я. — Я уверена, что на самом деле они замечательные люди, но со мной они вели себя просто ужасно и мне было жутко неприятно.
— Боже, прости, Либби. — Он обнимает меня. — Я просто тупица. Мне почему-то кажется, что с моими друзьями легко ладить. Они иногда странно ведут себя с незнакомыми людьми, но не думал, что все будет так ужасно. Надо было давно уйти.
— Не беспокойся.
Я зарываюсь лицом ему в плечо, и мы идем вниз по улице.
— Пойдем ко мне?
Ник кивает. Думаю, не надо объяснять, что после этого безобразного вечера все, чего мне хочется, — оказаться дома, где меня будут окружать мои вещи, в своей кровати, где мне будет спокойно, уютно и безопасно.