- Немного, - ответил я, показав на показания счетчика топлива.
Он недовольно посмотрел на прибор. В его показаниях он разобрался бы не больше, чем в теории относительности, но спорить он не стал. На самом деле топлива у меня хватило бы и вдоволь осталось, но мало ли что - может случиться так, что не будет времени для посадки и дозаправки.
Таможню я отдал Юсуфу. Таможенники потрогали ящики, посмотрели на них, а потом стали в тени крыльев изучать кипу транспортных накладных, и видно было, как неохота им заниматься этим делом. Они спросили, нет ли у меня на борту виски или наркотиков и поверили мне на слово, что нет. Про "беретту" они не спрашивали и не нашли. Я послал Роджерса в здание аэропорта посмотреть, чего бы взять из еды, и занялся заправкой.
Я попросил залить мне по сотне галлонов в каждый носовой бак, и начальник заправки скорчил презрительную мину по поводу моей жадности. В половине пятого мы готовы были лететь.
Мы двинулись к началу полосы, в целой полумиле от вышки. Там никого не было и за нами никто не подходил. Я связался с вышкой и сказал им, что заднее шасси у меня заедает и я хочу осмотреть его. Они безо всяких дали мне разрешение. Они уже связывались с самолетами "Эйркарго".
Роджерс с удивлением уставился на меня. Я подмигнул ему.
- Выйди в салон и открой дверь, - сказал я ему. - Прими озабоченный вид.
Он и так уже выглядел озабоченным, но вышел. Я приготовил в кабине все для взлета, законтрил рычаг управления двигателями, включил стояночный тормоз и встал с кресла. Достав из ящичка "беретту", я сунул пистолет в задний карман брюк.
Роджерс уже открыл дверь. Юсуф глядел на меня с подозрением. Я сел в двух креслах от него и наклонился к иллюминатору так, что спинка кресла оказалась между мной и Юсуфом. Когда я встал с кресла, пистолет был у меня уже в руке.
Я наставил "беретту" на Юсуфа.
- Достань пистолет левой рукой, - приказал я ему, - только делай это очень медленно.
Он с удивлением и страхом смотрел на "беретту", потом поднял глаза на меня, и постепенно его лицо стало принимать угрожающее выражение.
- Я убью тебя, - тихо произнес он.
- Не сегодня, - успокоил я его. - Пистолет.
Он медленно достал пистолет и бросил его на сиденье. Это был большой армейский "кольт" калибра 0,45 дюйма. Для войны это хорошая штука, старушек им пугать хорошо, но он весьма неудобен для быстрой и требующей точности работы. Он когда-нибудь, возможно, постарается убить меня, но не добьется большого прогресса, если не подберет себе оружие по комплекции.
- А теперь вон отсюда, - приказал я.