Мы стояли и ждали. Я докурил сигарету и тщательно вдавил её в сторонке в землю, чтобы эта каменисто-песчаная дорога не загорелись. Мне захотелось пить. Наконец я спросил:
- Dove albergo?* - И поднял в руке воображаемый стакан, чтобы он понял мой итальянский. Он понял, но лицо его выразило неодобрение. Он помотал головой и махнул рукой в направлении, в котором ушел первый друг.
* Где гостиница? (не совсем правильно, ит.)
Но жажда уже начинала мучить меня. Я изобразил на лице, что, мол, он пусть подождет, а я поищу чего-нибудь попить, и вошел в ворота. Мой стражник сердито закричал, не зная, что делать: бежать за мной, бежать за своим товарищем или просто ждать.
Я подумал, что тут вряд ли кого найдешь. У одной из дверей мирно стоял ослик, потом прошли двое солидных мужчин, ответивших на мое приветствие.
Улица повернула вправо и пошла слегка под уклон. Через полторы сотни ярдов улица расширилась и превратилась в площадь, в центре которой была возведена круглая стена, а за ней росла одинокая пальма. На площади я увидел "albergo" с декоративным фасадом, обращенным на восток.
Это был симпатичный дворец, и он подошел бы для любого города, но зачем такой в Мехари? Сомнения отпали, как только я вспомнил, что караванными тропами сюда попадают богатые торговцы и офицеры с деньгами, неистраченными за месяцы службы в пустыне.
Фасад состоял сплошь из арок и окон, перегороженных каменными решетками, а за ними находился длинный прохладный внутренний дворик, которого никогда не касался луч солнца. За внутренним двориком я увидел ещё одну арку с занавесом из бисера, и она вела в бар - глубокую темную комнату, которая казалась совершенно бесцветной после яркого солнечного света. Я направился туда.
Стойка была отделана алюминием. Я покашлял и подвигал пустыми бутылками из-под кока-колы, прежде чем сумел привлечь к себе внимание. Вышла худая женщина средних лет, француженка, бесцветная, как и само помещение.
Я попросил кока-колу, она подала мне в бутылке и сдала на десять долларов Хертера сдачи ливийскими деньгами, не сказав при этом ни слова. Я поблагодарил её и вышел с бутылкой во дворик.
Солнце близилось к закату, и бо'льшая часть площади находилась в тени. Кругом царили тишина и спокойствие. В арабских деревнях всегда тихо и спокойно.
Базары у побережья - это для туристов и городских жителей, которые любят шум. А в деревнях не из-за чего поднимать шум.
Я спокойно сидел и ждал долгих десять минут, затем у меня появилась компания. Целых шесть человек: четверо новых в белых одеждах и замысловатых тюрбанах и двое моих старых приятелей из оргкомитета по встрече. Двое в белом имели при себе винтовки с резными прикладами.