Пароль — Родина (Самойлов, Скорбин) - страница 76

Шумят деревья от ветра и шелестом своим будто вторят словам партизанской клятвы. У лесных завалов, опоясавших лагерь, и возле заминированных подступов к землянкам расставлены и стоят, поеживаясь на ветру, секреты.

Невдалеке от Угодского Завода, у лесного урочища Ясная Поляна, председатель райисполкома Михаил Алексеевич Гурьянов заложил партизанскую продовольственную базу. Хотя база была хорошо замаскированна, продукты закопаны глубоко в земле и на местности никаких подозрительных следов партизаны не оставили, Гурьянов все время беспокоился. Ему казалось, что база может быть обнаружена немцами и разграблена, и тогда отряд остается без необходимых запасов продовольствия. Поэтому он несколько раз предлагал Карасеву наведаться на базу и проверить, все ли там в порядке.

Но Курбатов и Карасев медлили. Если уж идти на базу, рассуждали они, что, конечно, сопряжено с риском, то надо одновременно разведать, что происходит сейчас в районном центре — в Угодском Заводе. Без такой предварительной разведки нельзя предпринимать каких-либо боевых действий. А у партизан, что называется, зудели руки. Мысль о том, что где-то рядом обосновались и хозяйничают гитлеровцы, буквально не давала никому покоя. Раздавались даже нетерпеливые голоса: «Чего мы сюда пришли: прятаться или воевать?»

Партизанская база находилась: в ближайшем тылу гитлеровских войск, и, чтобы добраться до штаба нашей 17-й стрелковой дивизий или до Угодского Завода, связным приходилось тайком, с великими предосторожностями прибираться мимо вражеских постов и засад. Чаще и успешнее всего эту связь осуществлял партизанский разведчик Яков Кондратьевич Исаев. Он хорошо знал нехоженые лесные тропы, умело маскируясь, проползал за спинами гитлеровских часовых и успешно выполнял задания Гурьянова, Карасева или Курбатова. После каждой такой вылазки этот невысокий коренастый человек, доложив о выполнении задания, устало ложился в землянке на нары, а на расспросы друзей отвечал коротко и неохотно:

— Все что надо начальству сказано… Иди, иди, не люблю любопытных.

Разочарованные партизаны, беззлобно поругивая «великого молчальника», отходили в сторожу и ловили взгляды Карасева, Гурьянова, Курбатова или Уланова, хотя и они были не очень разговорчивы на эту тему.

Близкое соседство с противником как бы подхлестывало партизан, и все они до единого, ждали, когда же начнется настоящая боевая жизнь.

Конечно, и Карасеву и Курбатову тоже не терпелось поскорее начать воевать. Но им хотелось освоиться в новой обстановке, приучить бойцов к разумной осмотрительности, чтобы, когда придется, действовать наверняка.