— А у нас, германцев, души усопших превращаются в эльфов — маленьких, меньше пальца, старичков с длинной седой бородой, большой головой, покрытой остроконечной шляпкой. Вместо ног у них гусиные лапки. Они доброжелательны, помогают людям в работе, дают добрые советы и приносят драгоценные подарки. У них свой король, которого они очень любят и почитают. В лунные ночи они собираются на лужайках и веселятся.
Некоторое время они шли молча.
Потом Гудни спросила:
— Как ты думаешь, кто-нибудь уцелел из отряда Одвольфа?
— Едва ли. А если и спасся, то от страха бежит сейчас обратно к крепости. Такого ужаса не сможет перенести никто — увидеть смерть от разъяренных вепрей.
— Значит, нам можно идти, не опасаясь?
— В любом случае следует остерегаться. Не люди герцога, так кто-то другой может напасть. Мало ли отчаянных бродяг промышляют в лесах.
В полдень, когда вышли на поляну, Гудни произнесла устало:
— Давай отдохнем. Сил больше нет. Идем и идем, идем и идем…
Словен не стал возражать:
— Сделаем передышку.
Гудни сразу легла на высокую траву и, судя по всему, задремала. Словен огляделся. Вся поляна была усыпана цветами. Их было много, они будто соревновались между собой в яркости окраски и привлекательности соцветий. Он не выдержал, набрал охапку и положил возле Гудни. Сам сел рядом, наслаждаясь тишиной.
И вдруг рядом какая-то пташка пропела тихо, неуверенно, будто спрашивая о чем-то:
— Вью. Вью-вью!
Помолчала, потом снова:
— Вью. Вью-вью!
И от этого ласкового голоса вдруг стало на душе Словена легко, будто и не было четырех дней блуждания по лесам и болотам, когда жизнь висела на волоске… Как мало надо человеку для счастья!
Гудни проспала с полчаса. Открыла глаза, увидела цветы, изумилась:
— Это мне?
— Нет, другой женщине, которая прячется за деревьями, — улыбаясь, ответил он.
— Как это чудно! — нараспев произнесла она и прижала букет к лицу. — А какой аромат!
Солнечное сияние зажгло ее волосы, играя в них золотистыми отблесками, превратило глаза в ошеломляюще прекрасные бирюзовые озера. И ему вдруг захотелось поцеловать ее. Он, не рассуждая, наклонился и коснулся губами мягкой, теплой щечки.
Она невольно отпрянула, удивленно глянула на него. Краска густо залила ее лицо.
— Ну зачем же ты так, — растерянно произнесла она…
Потом встала, отряхнула подол платья и медленно, словно раздумывая над чем-то, пошла в направлении леса. Словен двинулся за ней.
Он шел и думал о том, что, как видно, влюбился в эту женщину. Влюбился как-то сразу, неожиданно, в тот самый раз, когда увидел ее обнаженной в реке. Именно тогда почувствовал он сильный удар в сердце, оно бешено забилось и поскакало куда-то… И с тех пор, не отдавая себе отчета, он стал думать о ней, боясь признаться в своих чувствах не только ей, но и самому себе. И вот только сейчас какая-то неодолимая сила толкнула его на поцелуй…