Он, Косильщик, едкий как неспелая клюква. В любую корчагу с медом подбросит щепотку соли…
* * *
«Чувствовать, чувствовать, чувствовать!»
Гуннар часто это повторял, очень часто.
Сьевнар помнил, как однажды утром Косильщик привел его на плотный прибрежный песок, сунул в руки деревянную палку и натуго завязал себе глаза темной тряпицей. «А теперь, воин, попробуй меня ударить».
Сьевнар давно уже не удивлялся странным упражнениям старшего брата, но это показалось более чем странным. Ударить незрячего? Что может быть проще?
Оказалось – нет. Каким-то чудесным образом Косильщик, ничего не видя, отбивал все его атаки. Даже когда Сьевнар, разгорячившись, нападал практически в полную силу, Гуннар только посмеивался, легко блокировал все его удары и несколько раз ощутимо приложил по бокам и бедрам.
«Теперь ты понял, что значит чувствовать?»
Понял?
Вряд ли…
По-настоящему Сьевнар понял это позже, только тогда, когда сам оказался с завязанными глазами. Гуннар двигался где-то рядом, время от времени тихо посвистывал, обозначая присутствие, а он, спотыкаясь на неровностях, беспомощно ковырялся со своей палкой. С досады месил воздух перед собой, как дюжая баба тесто, и все равно пропускал насмешливые удары Гуннара. Со временем Косильщик и свистеть перестал. Нападал молча, тихо, неуловимо.
«Говоришь, воин, сражаться вслепую невозможно? А разве я не показывал тебе невозможное? Нет, я все-таки зря взялся учить тебя, вбивать в дырявую голову искусство меча – все равно что переливать хорошее пиво в худой бочонок…»
Прошло время, прежде чем Сьевнар освоился в слепом бою, начал отражать атаки Гуннара по звуку, по движению воздуха, по мельканию теней, падающих на лицо. По интуиции, в конце концов, потому что иначе это странное состояние не определишь.
Он все-таки научился «чувствовать»…
* * *
И еще один урок запомнился Сьевнару на всю жизнь. Отчетливо, как немногое из прошлого остается в памяти.
Простой урок. Однажды, перед началом тренировочного поединка, Косильщик вдруг пригнулся, подобрал с земли камешек-голыш и быстро кинул его в противника. Сьевнар интуитивно отбил камень движением меча, но в это время клинок Косильщика уже оказался у его горла.
«Ты понял, воин, что я хотел тебе показать? Запомни и заруби себе на носу, бой – это не благородный поединок на равном оружии. В бою нет правил и нет законов, в бою только один закон – победить или умереть… Говоришь, знаешь? Говоришь, уже ходил в набеги с дружиной? Тогда почему же ты оказался не готов к маленькому, безобидному камешку, которым не убьешь и ворону? Вот то-то…»