Один - сопливый еще мальчишка с растрепанными светлыми вихрами. Второй - седобородый старик в традиционных одеяниях Ханганата.
- Ваше сиятельство - поклонился старик. - Я готов следовать за вами...
- Тогда... Ваша светлость, позовите слуг!
Лоран, ничего не понимая, хлопнул в ладоши.
- Джим!
Слуга появился через секунду. И был тут же взят в оборот.
- на кухне есть горячая вода?
- Д-да... ваше сиятельство.
- проводи нас туда.
- Н-но...
- Нам надо вымыть руки с дороги и умыться, - пояснила Лиля. - И надо нагреть как можно больше воды.
На тему гигиены она не обольщалась. Припахивало от герцога весьма выразительно.
***
На кухне на Лилю смотрели в полном шоке. Но - благородная графиня может чудить, как ей угодно. Кому-то что-то не нравится?
Та-ак...
- Ваше сиятельство. - Тахир едва шептал - я почти не принимал роды.
- а гарем?
- Взгляд на жен Хангана карался смертью. Мне могли показать, что болит и как - на кукле. И можно было говорить с женщинами из-за занавесей...
Лиля только присвистнула. Ну ни фига себе?
И они еще живут при таком уровне медицины? Есть женщины в Ханганате, есть...
- Я тоже роды принимал еще в Альтвере - подключился Джейми.
Лиля вздохнула. Она, собственно, принимала роды дома. Еще в той жизни. Еще пару раз ассистировала при кесаревом. А вообще, им сильно повезло. Им проф по гинекологии зачет не ставил пока они - каждый! - не принимали по трое родов. Тогда - трояк. Хочешь больше - принимай больше.
Да, под наблюдением и чутким руководством, благо, роженицам в некоторые моменты уже все по фиг. Но ведь принимали.
И Лиля сильно подозревала, что по сравнению с местными повитухами - она еще светило медицины.
От повитухи тоже... попахивало. А под ногтями у нее можно было сажать картошку. В три ряда.
Слуги с опаской переглядывались, пока женщина и двое мужчин тщательно промывали руки, протирали лица, Лиля скрепила непослушные волосы и убрала их под жилет.
Белые накидки у них с собой тоже были. Только накинут они их в комнате. Чтобы народ не шокировать.
Ну, вот и дверь...
***
Амалия лежала неподвижно. Очередная схватка вымотала ее до предела.
Боль туманила разум. А ребенок все не появлялся. Поэтому, когда над ней склонилось нежное женское лицо, она сначала подумала, что это - бред.
К тому же, настой, который давала ей повитуха, чтобы приглушить боли, тоже бил по мозгам.
Женщина улыбнулась. Солнце, пробившееся в маленькое окно, вспыхнуло золотом в ее волосах. И Амалия подумала, что умирает.
- Ты сияющая?
Женщина покачала головой. И Амалия вцепилась ей в руку.