Ты мне как сын, Франц. Поэтому я и терзал тебя своими вопросами. Не обижайся.
— Я не в обиде, дядя Гельмут.
— Хорошо, Франц. Бог рассудит все наши поступки. Перейдем к делу.
Командир корпуса поднялся с дивана. Тут же вскочил с кресла и Франц. Генерал еще раз внимательно посмотрел ему в глаза и, ничего больше не говоря, прошелся к рабочему месту. Достал папку из сейфа и, найдя его рапорт положил на стол.
— Я слушаю ваш доклад, капитан Ольбрихт.
Франц подошел к столу генерала и начал говорить:
— Последнее время я получаю все больше данных от разведдозоров из перехваченных радиосообщений русских о том, что те что-то замышляют. Думаю, они готовятся к крупномасштабному наступлению на нашем участке обороны, а возможно, по всему фронту Группы армий «Центр». Об этом говорит также усиление ими пропагандистской работы.
Вот, смотрите по порядку, — Франц достал из своей папки вначале сводный лист данных полученных разведдозорами и передал их Вейдлингу. — Идет перемещение войск, притом танковых и артиллерийских. Днем открыто их снимают с позиций, но ночью тайно возвращают назад. Делается видимость их передислокации.
Вот случайно перехваченный разговор русских саперов, которые прощупывали наши минные поля.
Вот листовки, сброшенные их самолетами. В них уже нет глупых воззваний, что были в начале войны типа: «Немецкий солдат, стой! Ты проник в социалистическое государство. Сдавайся в плен!»
Теперь русские используют такую форму, как политический анекдот на высшее руководство Рейха. Смешно и бьет в точку.
Генерал Вейдлинг бегло просмотрел сводку разведдозоров, внимательно прочитал текст разговора русских саперов. Искренне посмеялся над листовками.
— Смотри, как прошлись по рейхсмаршалу. Послушай, Франц.
«В Кёльнском цирке выступал известный артист. Выходит он на арену, а за ним – свиньи. Впереди толстый боров, за ним свинья, следом поросята. Артист начинает их представлять: мол, боров – глава семьи – герр Манн, за ним фрау Эмма, а за ней идут «швайнерай». Уже на следующий день, этого номера в программе не было, а куда делся артист – неизвестно». Еще одна листовка.
«На базаре в Гамбурге продавал один торговец селедку. Продавец расхваливает свой товар, а покупателей все нет. Тогда он стал кричать: «Фет херинг, зо ви Геринг». Торговля сразу пошла бойко, но появился полицейский и потащил продавца в кутузку. Однако через две недели его выпустили, потому что тот объяснил, что имел в виду не рейхсмаршала, а продавца-соседа, по фамилии тоже Геринг. Снова пришел продавец на рынок, покупатели узнавали его, посмеивались, но торговля шла слабо. Тогда торговец стал кричать: «Селедка такая же жирная, как и две недели назад!» И снова торговля пошла бойко. Но как долго она продлится, мы не знаем».