— Вести разведку в направлении Старый Быхов.
— Где остальные экипажи?
— Где, где, — почему-то зло проговорил Криволапов. — В болоте, господин офицер!
— Почему в болоте?
— Нас послали вести разведку скрытно, по заболоченным местам. Вот и утопли многие. А мы вот выскочили. Прошли Журавичи, Хотовню, Искань и в Поляниновичах нарвались на ваши танки. За речкой у мостика нас и подбили. Все погибли, кроме меня. Я вот только обгорел немного. Ничего, заживет как на собаке.
— Что вы знаете о составе полка, дивизии?
— То, что видел, господин офицер. Есть танки, пушки, зенитки.
— Сколько танков, какие?
— Много. В полку Т-34 около тридцати, Т-26 больше 40. В дивизии считайте сами. Не знаю.
— Хорошо. Какие ближайшие задачи поставлены роте, батальону, полку.
— Вести разведку. Ударить на Пропойск. Ну и здесь помочь местной пехоте. Это нам наш политрук роты рассказал.
— Хорошо. Очень хорошо, — Ольбрихт исписал два блокнотных листа и был доволен полученной информацией. Она требовала проверки, но появившаяся под боком танковая дивизия русских ничего хорошего не сулила. Надо срочно докладывать в оперативный отдел штаба, чтобы приняли меры.
— Вы сможете показать на карте, где расположены русские части и их примерный состав?
— Конечно покажу, господин офицер. Пехота окопалась возле Искани, в Хотовне гаубицы стоят, — Криволапов замолчал.
— Что молчите? — Ольбрихт посмотрел в блокнот, — красноармеец Криволапоф.
— Поесть охота, господин офицер. Да перевязку сделать бы, а то невмоготу, очень рука болит, — русский танкист поднял правую руку вверх. Она была красная, в некоторых местах зияли лопнувшие волдыри.
— Да-да, вас сейчас отведут в санитарное отделение. Там и покормят. На этом прервемся. Остальную информацию доложите в штабе. Только без фокусов, не скрывать. Ваша дальнейшая судьба зависит от вас самого, от вашей преданности Великой Германии. Вы меня поняли, красноармеец Криволапоф?
— Даже очень хорошо понял. Я вас не подведу. Вы мне жизнь спасли. Я памятливый. Все что знаю, расскажу и покажу на карте.
— Вот и прекрасно, — обер-лейтенант улыбнулся. Повеселел и Криволапов.
— Позовите сюда штабс-фельдфебеля, — приказал Ольбрихт конвоиру.
— Слушаюсь, господин обер-лейтенант, — принял стойку «смирно» гефрайтер, а затем выскочил за дверь. Через несколько минут в комнату вошли конвоир и старшина роты обслуживания.
— Господин штабс-фельвебель, — обратился к старшине Ольбрихт, — этого военнопленного, — он указал на танкиста, — накормить, оказать медицинскую помощь, и держать под охраной. После обеда со связистами отправить в штаб к майору Гартунгу. За его сохранность отвечаете лично.