— Какие будут указания, господин гауптман, — лейтенант вытянулся перед командиром батальона.
— Мы снимаемся отсюда, Эберт. Мне не нравится эта тишина. Время на сборы тридцать минут. Может, и машину достанем. Что это? Вы слышите?
— Это кукушка, господин гауптман.
— Кукушка? Действительно, кукушка. Она мало куковала, значит, мое решение уходить быстрее отсюда – правильное. Кукушка приведет к нам русских, лейтенант.
Командир взвода вздрогнул: — Вы верите в приметы?
— Я верю в здравый смысл и свою интуицию, лейтенант, а приметы, они и появляются как раз в тот момент, когда есть первое и второе.
Эберт с восхищением смотрел на подтянутого смелого командира батальона, который и в русской форме с орденом «Красной звезды» и медалью «За отвагу» выглядел не менее мужественно, чем в форме офицера Вермахта.
— Укажите направление движения, господин гауптман, — Эберт ловко щелкнул каблуками русских сапог.
— Идем на Буда-Кошелево, поближе к железной дороге и Гомельскому шоссе. Это главные транспортные артерии, по которым прибывают войска русских в сторону нашей армии. В стокилометровой зоне должны находиться войска второго эшелона русских. Вот их нам и надо засечь.
— Но по замыслу нужно двигаться на Довск?
— Еще успеем, лейтенант, попасть в лапы к генералу Горбатову и сразиться с его танкистами. А сейчас – на юго-восток. Смотрите сюда, — Ольбрихт достал из планшетки аккуратно переложенную карту и развернул ее. — Вот новая конечная точка первого дня. Вот здесь проведем первый сеанс связи. Вот здесь выставим дозоры у железной дороги. Дальше по ситуации. И еще, — Франц внутренне напрягся. — Я вам не говорил об этом, но уже могу сказать. Через два дня у нас должна состояться встреча с агентом Абвера. Он нам должен передать информацию о передвижении русских войск. Он как раз и проживает недалеко от вокзала в Буда- Кошелево.
Зрачки Ольбрихта сузились и он с раздражением добавил: — Посмотрим, что нам подготовили господа из уже несуществующей организации. Уж очень мне навязывали эту встречу.
— Какие будут указания?
— Об этом завтра. Сегодня – вперед. Главное – смотреть, запоминать, записывать. Во время движения в бой не вступать, только в случае реальной атаки русских или по моей команде.
— Все понятно, господин гауптман.
— Действуйте, Эберт. Да, и прикажите русским панцершютце вести себя тише, иначе я сдам их русской комендатуре, — Франц после этих слов засмеялся.
— Эта шутка, господин гауптман? — Эберт тоже улыбнулся, показав красивый ряд белых зубов.
"Мальчишка, — подумалось Ольбрихту, глядя на своего командира взвода, — но предан Рейху безумно и голову сложит без оглядки за Фюрера, так и не познав радости семейной жизни. Жаль. А я разве познал?" — от этой спонтанно возникшей мысли рваный шрам, тянувшийся от правого уха вниз по щеке, тут же сжался змеей и побагровел. — Шутка, Эберт — строго выдавил Франц и чтобы подчиненный офицер не увидел его резко изменившегося настроения, он круто развернулся и полез в палатку за своими вещами.