— Как тебя зовут?
— Тоня Антонова, — сразу ответила она. — А тебя?
Оперативник Сахаров смутился. Даже слегка покраснел.
— Коля... — неуверенно сказал он. — Или Ваня. Как тебе больше нравится.
Дело в том, что у Сахарова было довольно редкое, полудрагоценное имя — Оникс. Причем его папу звали Володей, и вот этого Сахаров не мог ему простить. Если б и папу звали как-нибудь необычно, то тогда можно было бы понять ход его мыслей, а тут... Оникс Владимирович — ну что это такое? Естественно, начиная со школьной скамьи его имя извращали как могли. То называли Рубином Ильичом, то Кварцем Семеновичем, а то и Алмазом Ивановичем. Кому это понравится?
— Коля, — решила Тоня, ничуть не удивившись разнообразию имен оперативника. Наверное, она подумала, что он засекречен и не может раскрыть ей свое настоящее имя.
— Отлично! — повеселел Сахаров. — Мне тоже больше нравится быть Колей.
Вводная часть закончилась. Пора было приступать к основной.
— Давай посмотрим, каких свидетелей ты опросила. И по какому делу...
Оникс открыл тетрадку. Она была исписана рваным, однако довольно ясным студенческим почерком. На первой странице сверху красовалась надпись: «Допросы свидетелей по делу Михаила Михайловского. Произведены Антоновой Антониной, в дальнейшем именуемой А. А.».
Сахарова перекосило. У него было богатое воображение, а потому он за пару секунд представил себе, что, наверное, успела натворить эта пронырливая девчонка.
— Что ты нахмурился? — спросила она, прикрывая тетрадь рукой. — Думаешь, я влезла в твое дело и все испортила? А вот и нет. Я допросила только тех, кто точно ни в чем не виноват. И они не совсем свидетели. Просто хорошо знали Мишу. И Дениса.
— Какого Дениса? — Сахаров все еще не мог поверить в то, что она действительно влезла в его дело.
— Климова, какого же еще...
Вот теперь она выпустила пулю, тяжело ранившую оперативника. Он ничего не мог понять. Откуда вообще взялась девчонка? Что ей надо? Кто она такая? Одного имени ему уже было мало.
— Откуда ты знаешь Климова? — холодно спросил он, понимая, что притворяться непонятливым нет смысла.
— Я их всех знаю, — ответила она спокойно. — Я как Питер Пэн. И там и сям.
Не дослушав, он выдернул тетрадку из-под ее руки и начал читать.
«Допрос свидетеля Саврасова Михаила Николаевича, в дальнейшем именуемого М. Н.
А. А. Михаил Николаевич, расскажите, пожалуйста, о Мише.
М. Н. Что, Тонечка?
А. А. Все, что вы знаете.
М. Н. Зачем, Тонечка?
А. А. Я веду расследование и должна знать все факты его биографии.
М. Н. Умоляю, не надо...
А. А. Я все понимаю, но обязана быть непреклонной. Вы же не хотите, чтобы пострадал невинный человек? Правосудию я не доверяю, поэтому хочу сама помочь Денису чем смогу. Вы со мной?»