Проснулся он от того, что почувствовал чьё-то присутствие в комнате. Ещё не совсем понимая, что происходит, он открыл глаза и вскочил с постели. Ему показалось, что чья-то невидимая рука коснулась его, и леденящий душу страх связал тело. Лампа на журнальном столике горела слабо, отражая непонятные очертания на стенах. На сердце у Андрея было не хорошее предчувствие, мрак полутёмной комнаты усиливал неприятные ощущения. Он подошёл к окну и отдёрнул атласные шторы. Ночь и гудящий ураган, раскачивал деревья. Ветки безжалостно били по стёклам, и Андрей посмотрел с тоской на небо. Луна, была окутана туманом из облаков и каждый раз, появляясь из гряды воздушных великанов, становилась хрупкой и беззащитной. Мохнатые лапы облаков, не хотели её выпускать из плена, и держали в холодных тисках вечности.
Он резко задёрнул штору и вытер пот со лба. Улёгся в кровать, пробуя уснуть, однако не получалось. Ворочаясь и меняя подушки местами, не мог успокоиться. В комнате явно был посторонний, и Андрей взял колокольчик со стола и позвонил. Слуга не появился не через минуту, ни позже. Граф рассердился и решил сам спуститься вниз, чтобы узнать, что там произошло. Одев халат, он подошёл к двери и взялся за ручку. Однако та не поддалась, и остальные попытки открыть её не увенчались успехом. Он попробовал стучать, но гулкие удары кулаком по дереву, растворялись в ночном мраке. Возле двери на гвоздике висело из слоновой кости распятие, и Андрей потянулся, чтобы взять его. Только крест начал плавится как воск и горячая смесь из дерева, и лака, обожгла руку. Он моментально отдёрнул её и начал отходить вглубь комнаты. Глаза расширились от страха и ужаса. Кто-то невидимый надвигался на него, как чёрная туча, не давая прийти в себя. Мрак в комнате сгущался, нагоняя ужас, и панический страх. Ночная рубашка на теле графа стала мокрой, и прилипла к телу. Падая в кресло, он нащупал правой рукой саблю. Крепко обхватив ручку, с трудом поднялся, и, рассекая воздух направо и налево, хотел поразить невидимого противника. Шаг вперёд, назад, в сторону. Лезвие рассекало пустоту, не причиняя никому вреда. Так продолжалось до тех пор, пока обессиленный граф не свалился на кровать.
— Боже, что это! — начал он взывать к небесам, и в эту секунду комната озарилась ярким светом. Как будто одновременно зажглись тысячи лампочек.
Граф сквозь слёзы отчаяния увидел фигуру человека, стоящего возле двери, в тёмном плаще, который полностью скрывал фигуру гостя с головы до ног. Незнакомец открыл театральным движением плащ и граф увидел прекрасно сложенного мужчину, в английском костюме, с бабочкой. Он шёл медленно, и важно, при этом полы его плаща тянулись за ним по полу. Худощавое лицо, и саркастическая усмешка на губах, делали похожим его на актёра уличного театра, а звуки крепких шагов разносились громоподобным эхом по всей комнате.