– Насколько хорошо бывшая невеста Алексея знает твоего секретаря? – спросила я, но объяснений не дождалась.
Мое любопытство раздосадовало Марка. Он замкнулся, на лице заходили желваки. Между нами вдруг выросла непрошибаемая стена.
– Почему ты спрашиваешь? – грубовато вопросом на вопрос ответил тот.
– Просто в голову пришло.
– Они знакомы, – туманно вымолвил Протаев. – Возможно, даже общались, ведь Софья в течение трех лет ждала, что Леша на ней женится.
– Не понимаю, с чего им общаться, если Влад – твой секретарь, а не Алексея, – справедливо заметила я.
Возникла странная пауза. Складывалось впечатление, будто, приоткрыв дверь первого попавшегося гардероба, я случайно заглянула туда, где давным-давно схоронили парочку пресловутых скелетов.
– Ты проголодалась? – Марк явно пытался поменять тему разговора. Не желая портить впечатление от предстоящей поездки и свалившегося, как манна небесная, отпуска за городом, я подыграла и делано заворчала:
– Нет, но отказ от еды за чужой счет никак не вписывается в мой новый безработный имидж.
– Сейчас куда-нибудь заедем, – с улыбкой пообещал Протаев.
Я снова глянула в зеркальце заднего вида – в нем отразился пустой переулок.
* * *
Мы добрались в пункт назначения в середине ночи. Поселок находился на отшибе, в трех километрах от небольшого городка. Дорога к нему вела узкая и ухабистая, проложенная среди бывших колхозных полей, распроданных под коттеджные застройки. Дом стоял на краю поселка с однотипными двухэтажными срубами. Чтобы попасть на территорию, мы миновали пост охраны и свернули на одноколейку, вероятно расчищенную специально к нашему приезду.
Фары осветили добротные деревянные ворота, калитку. Марк вышел на несколько минут, чтобы открыть створки, а мне сделалось жутко среди сугробов, деревьев и непролазной темноты.
Мы въехали во двор, освещенный ярким уличным фонарем. Внутри, за забором, было просторнее, чем могло показаться. Крепкий дом из толстых бревен и с мансардой, сугробы почти до окон с резными ставнями. На остроконечной крыше от ветра вертелся петушок. К крыльцу с ажурным козырьком вела узкая чистая дорожка, буквально прорубленная между высоких, до бедра, снежных тисков.
Марк отпер дверь. Мы оказались в «предбаннике», откуда поднималась лестница в мансарду, арка вела в жилые помещения на первом этаже. Вокруг царили приятное тепло и идеальная чистота. Крашеный деревянный пол из широких досок блестел. На солидной, покрытой лаком мебели ручной работы не было ни пылинки.
– За домом присматривают, – предвосхищая вопросы, сказал Протаев. – Я попросил, чтобы его приготовили к нашему приезду.