— А вот, — молодой гном жестом указал на необычное нагромождение камней прямо на берегу, — каменка стоит. Это наши соплеменники так делают, чтобы мыться или лихоманку лечить.
В первый момент мне показалось, что это просто кто-то камни свалил в кучу, но подойдя поближе, рассмотрела сооружение из камней и глины в форме груши высотой в рост гнома. Эльфу было бы здесь низковато, да и тесно: мы все же гораздо выше и шире гномов в плечах.
— И как это происходит? — поинтересовалась Мика, скептически рассматривая каменку, обходя вокруг.
Севас бросил короткий взгляд на родственника, поймал его одобряющую улыбку и пояснил нам:
— Внутри есть место, где разводят огонь, камень нагревается и становится тепло, можно мыться в любую погоду. В речке купаешься, а потом в каменке отогреваешься — очень удобно.
— А может тогда и нам здесь помыться можно? — с жалобными, просящими нотками в голосе обратилась я к Мериту.
После побега прошло два дня, но пока старый гном упорно гнал нас похлеще злобных арути, почти не давая продыху. Он нахмурил лоб, углубляя морщинки, почесал затылок, вновь окинул взглядом окружающий лес и почти развалившуюся хибару и только потом ответил:
— Ладно, давайте передохнем здесь. Место больно удобное, да и помыться, действительно, не помешает. А то нас скоро любой зверь или охотник за версту учует.
Мы дружно обрадовались словам старого гнома. Само собой вышло, что он с первых дней плена стал нашим старшим, впрочем — немудрено, ведь у него жизненного опыта сколько, да еще опытный путешественник, большую часть жизни проведший в дороге, в отличие от нас. Даже своевольная Мика беспрекословно выполняла его приказы.
— Хел, а можно мне тыкву съесть, а то кушать хочется очень? — ко мне подбежал Хем с круглым оранжевым овощем в руках, неведомо как оказавшемся у него, или перезимовал удачно, или обронил кто.
Мальчик неожиданно споткнулся, упал и расстроено смотрел, как тыква разваливается на куски, выпав из его маленьких ручонок. До меня долетел тонкий вкусный аромат этого полезного плода. Хем подобрал кусочек и, не дождавшись моего ответа, принялся жадно есть, смешно выгрызая мякоть.
— Мало того, что неуклюжий и слабый, так еще и травоядный, — презрительно фыркнула Мика.
Во мне поднялась злость на оборотницу за обидные слова. Демоненок же, не обращая на нее внимания, сосредоточенно и с аппетитом лопал тыкву, а вот я стерпеть не смогла:
— Что ты вообще о нем знаешь, Мика? Все время только и делаешь, что шипишь на него и обижаешь. Ему шесть лет — малыш совсем. А столько вынес за свою короткую жизнь, и видел пока лишь предательство да нелюбовь окружающих. Им не занимались, не тренировали как положено, но только за эти дни мальчик значительно прибавил в выносливости. Он слаб, потому что вел такой образ жизни, который навязали родственники и, несмотря на это, терпит невзгоды лучше некоторых взрослых, учится у жизни, на ходу становится сильнее, быстрее…