Ответственность перед богом и мужчиной
«Лучше плохо свершать свою дхарму,
чем в чужой преуспеть…»
Кришна
Если мы принимаем наличие «женской реальности», то вполне существенный вопрос, который даже предрешает самореализацию, – это существование «женской дхармы», или специфического женского долга. Вообще, у женщины при всей нереальности обычно нет ничего своего – она вся живет для других: для мужа, для детей… Когда мужчина исполняет свой долг, женщина должна просто его поддерживать, так что в долге как миссианстве ей вроде бы отказано. Однако материнство в качестве заботы возводится в ранг обязанности. Как «господин есть раб раба», так и долг мужчины оказывается переложен на женщину.
Этот ракурс хорошо виден в истории буддизма. Если Будда преспокойно ушел в нирвану, завещав техники по ее достижению, то после него появился Авалокитешвара – такой реализованный будда, который отказался уходить в нирвану, пока последнее живое существо не спасется. Интересно, что при обожествлении этого образа он превратился в женщину: так в Тибете это многорукий бог, а в Китае и Вьетнаме он же известен как богиня милосердия. Итак, если женское начало выступает как природное проявление бога, то дхарма природы, или долг женщины, вернуть все живое в его исконную божественность.
Получается, что женщина не сама должна самореализоваться, а ее женский долг состоит в том, чтобы создать условия для самореализации, как мы уже видели на примерах матерей Христа и Будды. Образы святых женщин помимо материнства – это супруги богов, но мы не найдем женской богореализации. Достичь же полной самореализации женщина может только после обретения целостности в самой себе, когда она по сути уже не является женщиной, хотя и не становится мужчиной. В этом смысле она идет по мужскому пути не в большей мере, чем мужчина идет по женскому пути, обретая целостность на основе себя.
Доведя дело до абсурда, можно утверждать, что женщина не имеет никакого права уйти в монастырь и заняться самореализацией, оставив дома малых детей. Вспомним, что Будду доселе прославляют за высокую степень самоотречения оттого, что он ушел из дома, когда у него родился сын. Ребенок остался с матерью, и Будде никто не вменяет в вину столь аморальный поступок. Представим на минуту обратную ситуацию: женщина ушла из дома в монастырь, оставив новорожденного сына на попечение покинутого мужа. Никто не согласился бы признать ее духовные заслуги, да нам и не известно о достижении таковых.