— Ты вспомнил? Янош, ты что-то вспомнил?!
— Все, все, все! — со смехом ответил он. — Я вспомнил все! Невилл помог мне воскресить воспоминания тысячелетней давности, а то, одно, самое раннее, в котором и заключался ответ, все еще оставалось в подсознании, ожидая своего часа, когда будет сорвана пелена забытья, и вы, вы обе — и ты, Клаудиа, и вы, Луиза, — сорвали ее!
Счастливый смех переполнил его, и он снова закружился по камере.
Луиза старалась держаться от него подальше, опасаясь, что он сошел с ума.
— О чем вы говорите, мистер Калди? Я не понимаю…
— Конечно, вы не понимаете! — смеялся он. — Когда это случилось с Клаудией, она тоже не поняла. Когда это произошло со мной, я тоже не понял. Но теперь я вспомнил, я знаю, я все понял!
— Янош, прекрати! — Клаудиа была близка к истерике. — Скажи мне, мы можем умереть? Можем или нет?
— Да, да, можем! Мы могли умереть в любую минуту, когда бы этого захотели, но мы не понимали, ничего не понимали! Но теперь я знаю, Клаудиа, почему именно с тобой разделил я это проклятье, знаю, почему оно было ниспослано мне. На это ушло три тысячи лет, шестьдесят тысяч полнолуний, сто тысяч жертв, и все-таки я понял!
— В любую минуту?! — воскликнула Клаудиа. — Когда захотели бы? Янош, да я жаждала умереть с той самой ночи в Иерусалиме…
— Да, да, но ты не понимала, Клаудиа, не понимала!
Он прекратил кружиться, схватил ее за руки и вместе с ней опустился на пол.
— А теперь слушай внимательно, Клаудиа, ибо в этом твое спасение. — Он взглянул на Бласко и Луизу. — Вполне может статься, что здесь кроется ключ к твоей свободе, старина, а у вас, Луиза, я надеюсь, появится возможность по-новому осмыслить свои последние слова.
Луиза села рядом с Клаудией, Бласко устроился подле Калди, который с улыбкой и любовью смотрел на них.
Затем он глубоко вздохнул и начал свой рассказ:
— Три тысячи лет назад, в Персии, жил человек по имени Дзардруша, которого греки называли Зороастр, или Заратустра…
Сейчас Калди был совершенно спокоен, и голос его звучал тихо и мелодично.
Луиза, Бласко и Клаудиа, позабыв обо всем на свете и затаив дыхание, слушали печальную повесть о верности и предательстве, о мосте, связующем небо и землю, повесть о мучительном нисхождении в преисподнюю.