Брачер не привык, чтобы с ним разговаривали в таком пренебрежительном тоне, и ему стоило больших усилий сдержаться и не ударить сестру. Повернувшись к Невиллу, он сказал:
— Тебе известно, Джон, что у нас много сочувствующих, пусть они даже не совсем представляют, чем мы занимаемся здесь, в „Халлтеке“. Тебя, может быть, удивляет, как мне удалось завладеть этими трупами.
— Да, — подтвердил Невилл, хотя как раз этим вопросом он и не задавался.
— Я получил их так же, как и тех двух пленников, которых вы сейчас увидите.
Он пояснил:
— Сочувствующие друзья в местных органах власти. Все официальные бумаги по этим убийствам уничтожены, ордера на арест этих двух человек изъяты и находятся у меня, а их самих отдали в мое полное распоряжение. Надеюсь, вы понимаете, что все это — строго конфиденциальная информация.
— Конечно, конечно, — кивнул Невилл.
Луиза, задыхаясь от ярости, молча шла за мужчинами мимо все еще открытого лифта в другой конец коридора.
— Ты наверняка знаком со словом „лунатик“, — продолжал Брачер.
— Конечно. Лунатик — это сумасшедший.
— И ты знаешь происхождение этого слова?
— Ну да. Да это почти все знают. Корень слова — „луна“. Лунатик — это человек, который сходит с ума в ночь рождения новой луны или ее появления в полной фазе. Считается, что это влияет на жидкое» вещество мозга, примерно так же, как на морские волны.
— Совершенно верно. В прошлом месяце, как раз в последнюю из двух ночей полнолуния в район Гладстон-Крик была вызвана полиция. Прибыв на место происшествия, полицейские обнаружили то, что вы сейчас видели: два десятка «кнутов», разорванных на куски, некоторые — с отъеденными частями тела. Посреди этого побоища стояли два цыгана, те самые, к которым мы сейчас направляемся. Ни один из них не говорил по-английски, но оба знают испанский. По счастью, один из полицейских смог объясниться с ними на испанском. Я прочитал его рапорт. Эти два цыгана не сопротивлялись при аресте и отвечали на вопросы. Так вот, эти ответы и вызвали мое любопытство.
Брачер остановился у какой-то двери.
— Тот, который помоложе, похоже, пытается взять вину на себя, говорит, что он один всех убил. Второй — старик — пытаясь спасти молодого от тюрьмы, утверждает, что его друг не отвечал за свои действия, потому что он оборотень.
Слова Брачера были встречены молчанием. Затем Невилл засмеялся:
— Фредерик, но ведь это…
— Да, я знаю, это абсурд. Но в официальных протоколах есть еще кое-что. Когда врачи осмотрели его — молодого, я имею в виду, — они нашли кусочки человеческого мяса, застрявшие у него между зубов.