Брачер сделал глубокий вдох. «Теперь!» — подумал он.
— Мистер Халл, поимка и исследование этого существа несомненно важны с точки зрения генетических исследований. Но есть и другие причины…
Халл удивленно поднял брови:
— Например?
— Судя по полицейским рапортам, этот Калди смог убить двадцать с лишним хорошо вооруженных человек голыми руками. Точнее, он разорвал их на куски…
— Да, вы упомянули об этом в отчете, — согласился Халл. Его лицо и голос при этом ничего не выражали.
— Кроме того, в ту ночь, когда он вырвался из Центра, один из моих людей стрелял в него из автоматического ружья с расстояния не более шести футов. Но на нем не осталось даже царапины.
— Так-так, — сказал Халл, — и об этом вы написали…
Брачер подался вперед и заговорил приглушенным, почти заговорщическим голосом:
— Неуязвим… Подумайте, что это значит, мистер Халл. Абсолютно неуязвим…
Халл кивнул, заинтригованный мелодраматическим тоном Брачера и до конца не понимая, куда он клонит.
— Продолжайте, Брачер, продолжайте… — Он снова сел в кресло.
— Посмотрите на это в перспективе, мистер Халл, Брачер говорил с воодушевлением. — Разумно было бы предположить, что происходящее с Калди превращение имеет под собой химическую и только химическую основу. И если нам удастся раскрыть этот химический процесс, то мы сможем выделить его, а если мы сможем выделить процесс, то мы сможем его ВОСПРОИЗВЕСТИ!
Халл наклонился вперед:
— Воспроизвести процесс? То есть… — И вдруг Крейтон Халл широко улыбнулся, глядя на присутствующих с восторгом ребенка, открывшего для себя новую игрушку. — Ну конечно, воспроизвести! Вызвать его искусственным путем!
— Так точно, — сказал Брачер. — Вызвать его по нашему желанию и контролировать в соответствии с нашими задачами.
— А имея в своем распоряжении механизм воспроизведения данного процесса, — вслух размышлял Халл, — мы могли бы испробовать его на наших людях…
— Да, да именно так! — закивал Брачер. — То есть создать неуязвимую армию!
Халл засмеялся. Брачер присоединился к нему.
— Только хорошо бы сделать их неуязвимыми, не превращая при этом в оборотней.
Пратт кашлянул, прежде чем сказать:
— Мистер Халл, этот проект… исследования и опыты, потребуют… много лет.
Халл перестал смеяться:
— Поймите нас правильно, профессор, это отнюдь не причуда. Я верю в оборотней не больше, чем в привидений, вампиров или инопланетян, и для меня неуязвимые чудовища — это такой же бред, как гномы или эльфы. Но вполне возможно, что многие примитивные поверья имеют в своей основе научные факты, и нам дарована редкая возможность выяснить истину об одном из таких предрассудков. В конце концов, профессор, никто не станет возражать, что здесь имеет место какой-то физический процесс, в результате которого этого цыгана невозможно ранить или уничтожить, и который вызывает радикальное изменение внешности. И если нам удастся раскрыть сущность этого феномена, весь ход нашей борьбы за расовую чистоту резко изменится. Но, — он повернулся к Брачеру, — я бы не хотел целиком переключаться на проект, который пока представляет собой всего лишь гипотезу.