Через полчаса она уже смеялась громче, чем когда-либо. Любое слово смешило ее. Она заливалась смехом, откидывая назад голову, рассыпая вправо и влево свои густые волосы… она каким-то образом съехала со своего места на пол и растянулась там, устроив одну руку на бедре Холли, которая внимательно слушала одну из «увлекательных» историй Дэйва… что-то о медведе, собаке и модели… но было так смешно, что она просто не могла унять смех. Она не совсем ясно понимала, почему Дженна неодобрительно посматривала на нее, но, с другой стороны, это было так забавно… она снова принялась хохотать.
Дни летели. Больше всего ей нравилось, когда они с Дженной сидели по вечерам у зеркала и готовились к ужину; они пробовали разные наряды, накручивали волосы, закалывали их шпильками или распускали, оставляя их ниспадать по спине — они были не такие, как худые блондинки Холли и Кина, а те в свою очередь были такие забавные. Дэйв повернулся к принцу Георгу и Филиппу, словно ожидая слова одобрения от них. Они охотно кивнули.
В предпоследний вечер Паола надела свое длинное черное шелковое платье с широкими рукавами и открытой спиной. Волосы были собраны в легкий широкий пучок на макушке и заколоты черной бархатной розой. Она позаимствовала у Дженны ее замшевые туфли на высоком каблуке и чулки.
— Браво! — воскликнул Дэйв, хлопая в ладоши с другого конца стола, когда вошли Дженна и Паола. В зубах он держал сигарету и продолжал одаривать их комплиментами. Принц Георг протянул ей бокал шампанского и случайно коснулся Паолы, она тут же почувствовала, словно заряд электричества прошел сквозь нее.
— Где Холли и Кина? — спросила Дженна, осматриваясь по сторонам. Ни они, ни Катриона еще не спускались.
— О, они решили пропустить ужин, — быстро ответил принц Георг. — Они так устали.
За столом царила странная атмосфера — Дэйв был уже довольно пьян; Гюнтер и Юрген были неестественно напряжены. Только принц Георг и Филипп оставались прежними: отстраненные и немного грубые, как и всегда. Принц Георг хлопнул в ладоши. Дверь распахнулась, и слуги стали накрывать на стол — тончайшие кусочки телятины, приготовленной в винном соусе; крохотный картофель в масле; свежий горошек и бобы… Еда, как обычно, была превосходной. Ни Паола, ни Дженна не ели много. Они манерно ели то немного телятины, то ложечку гороха, то картофеля. Принц Георг то и дело наполнял их бокалы, широко улыбаясь.
Час спустя Паола поняла, что опьянела сильнее, чем думала. Она с трудом концентрировала внимание на том, что говорил Дэйв, который сидел слева от нее. Филипп, сидевший справа от Дженны, придвинулся к ней ближе и что-то шептал ей. Вдруг свет в комнате померк, потом опять зажегся. Она взволнованно осмотрелась, но, похоже, никто этого не заметил. Паола почувствовала, как рука Дэйва касается ее бедер, скользя вверх по ноге, но она не могла четко понять… Она хотела остановить его, отбросить его руку, но не могла ни открыть глаза, ни пошевелить рукой. Где-то далеко она слышала чей-то крик. Послышался звук отодвигаемых стульев, резкий звук… потом закрылась дверь. Кто-то засмеялся. Паола все еще чувствовала чьи-то руки вокруг себя… Теперь голос принца Георга, он шептал ей на ухо что-то нежное. Она расслабилась. Должно быть это его рука, подумала она, когда свет снова потускнел, — это его рука гладит мои руки, шею, снимает платье. Казалось, воздух ласкает ее кожу… Где же остальные? — подумала она, когда стала впадать в легкий причудливый сон. Они все еще в столовой? Что они все делают? Где Дженна и Филипп, и Дэйв… и Гюн… Гюнт…? Руки по всему телу, слишком много рук… последняя сознательная мысль была о том, что кто-то, закрыв ей ладонью рот, грубо снимал с нее платье. Потом она ничего не помнила. Пустота.