В это самое время, когда люди, пришедшие сюда, чтобы спасти Аль-Борака, вступили в тяжелый, почти безнадежный бой с хитрым и безжалостным, численно превосходящим их противником, сам Аль-Борак беспомощно метался от бойницы к бойнице, запертый в дворцовой башне. Словно тигр в клетке, ходил он из угла в угол; руки его то сжимались в кулаки, то непроизвольно тянулись к винтовке или рукоятке сабли. Азиза, забившись в угол, с опаской следила за ним. Курды тоже хранили молчание.
Пули, вонзавшиеся в стены башни, бесили Гордона. Всем было ясно, что стрелки вовсе не пытаются поразить таким образом какую-либо цель, просто-напросто так они не давали осажденным забыть, что башня и прилегающее пространство находятся под прицелом. Их предупреждали, что им следует сидеть взаперти и ждать, пока Иван Конашевский расправится с их приятелями, засевшими в саду на окраине Шализара, а затем вернется и уже в свое удовольствие займется ими. Кровавая пелена повисла перед глазами Гордона. Казалось, еще чуть-чуть — и его сердце или нервы не выдержат, и он либо рухнет замертво, либо совершит какой-нибудь безрассудный поступок.
Аль-Борак даже не заметил, как один из курдов спустился вниз, на первый этаж башни, зато его возвращение вывело Гордона из напряженного, полубессознательного состояния. Еще бы — с горящими глазами, прыгая через три ступеньки, курд взлетел по лестнице и почти закричал:
— Сагиб! Сагиб, там… — Дыхание его перехватило от избытка чувств. — …Я спустился, чтобы поискать чего-нибудь попить или поесть, а там… под ковром, который я приподнял, чтобы посмотреть, нет ли под ним тайника с драгоценностями — старая солдатская привычка, сагиб, — так вот, там оказалось большое медное кольцо в полу. Я потянул за кольцо и открыл хорошо замаскированный люк, из-под которого куда-то вниз уходят ступеньки. Там темно, и я уже не стал…
Последние слова курд произнес, обращаясь уже лишь к своим товарищам и к Азизе. Сам же Гордон, выйдя из транса, громадными прыжками, словно пантера, слетел по лестнице, не забыв, однако, прихватить с собой коробку спичек из запасов, имевшихся на верхнем этаже. Распластавшись на полу, он как мог глубоко опустил в люк руку с зажженной спичкой, всматриваясь в темноту потайного туннеля. Дождавшись, пока догоревшая спичка не погасла у него в руке, он обернулся и сказал спустившимся вслед за ним курдам и девушке:
— Подземный ход ведет в сторону дворца, и, скорее всего, выход из него находится где-то в дворцовых помещениях. Знай Иван о существовании этого туннеля, он давно пустил бы в него своих людей, чтобы взять нас неожиданной атакой с тыла.