Вот такую загадочную историю она поведала священнику, изумившемуся рассказанному не меньше, чем увиденной иконе. Потом, когда уже распрощались с ним, Мария стала срочно собираться к сестре в Оренбург. Ольга написала ей, что Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк на днях к ним в Оренбург пожалует. Она не видела его уже достаточно долго и очень хотела встретиться как можно быстрей. Поэтому сборы ее в дорогу заняли не так уж много времени.
— Боже мой, дети-то, дети-то как выросли, — запричитала Ольга, встречая у порога сестру. — Никитка, Глебушка! Бегите быстрей к своим сестрам, — только и приговаривала она, обнимая и целуя своих племянников. — Ждут вас уж давно, не дождутся. Все глаза, можно сказать, в окно проглядели. — И вновь раскрыла объятия сестре: — Боже ж мой, Машутка! Да ты просто до неприличия похорошела. Василий еще со службы не приехал, извини, конечно, но дела у него важные. Поэтому пока его нет, пойдем ко мне в комнату. Ты мне после столь долгого отсутствия не просто должна, обязана все про все рассказать, причем без всякой утайки. Договорились? Знаешь, я сколько этого момента ждала? Сколько тебя не было, столько и ждала. Понимаешь ты это или нет?
— Конечно, понимаю, моя дорогая. Но все-таки, что все-все я тебе должна рассказать? — смеясь, спросила сестру Мария. — Смотрю я на тебя внимательно, ты вовсе не меняешься, Ольга. Давным-давно замужняя женщина, благородная дама, можно сказать, светская львица, а все такая же фантазерка, как и была. Лучше ты расскажи мне пока, что нового в Оренбурге?
— Как будто ты не знаешь? Оренбург, моя дорогая, как был, так и остается настоящим сонным царством. Это тебе не Париж, не Лондон и даже не Рига, я скажу. Настоящая провинция. Сплетни. Пересуды. Интриги. Представляешь, сейчас все самым активным образом обсуждают замужество перезрелой Анны Николаевны, дочери статского советника Титькина. Помнишь, наверное, ее? Вытянутое, лошадиное почти лицо, редко мытые светлые и совсем не причесанные волосы, которые висят копной. И сильно угрястая кожа. Да рот со вставными зубами, свидетельствующий о неправильном питании. А как она ест за столом, страшно вспомнить и представить. Зато богатая была невеста на выданье, сколько лет была. Ты-то уж наверняка лучше меня знаешь. Так вот. Клюнул в конце концов на их барыши также далеко не бедный, но, мягко говоря, малость странноватый Афоня Улюкаев. Уехали молодые после свадьбы на курорт в Баден-Баден. Сняли номера дорогие, да пробыли там совсем немного. Представляешь, а потом молодой супруг дочери Титькина вдруг взял да и застрелился прямо в гостинице. Говорят, он долго и неизлечимо болел сифилисом. Вот тебе и дела. Это обсуждал почти весь город. Вот, пожалуй, и все главные новости. Не знаю, так это или нет, но еще говорят, что он проигрался там вчистую, все приданое спустил враз. Жаль его, конечно. Но Титькина дочку жалко больше. — Ольга вздохнула. — Ах, вот еще. Тит Нилович Рягин-то, твой конкурент вечный, вообще все прииски свои потерял не за грош, слышала наверняка уже нашу последнюю новость?