Утоптанный и грязный снег сменился серыми камнями мостовой. Звонко цокая подковами, мы прошли под сумрачной аркой городских ворот и сразу попали в шумную городскую разноголосицу. Красивый город! После Кларэнса наш замок мог показаться тихой и заброшенной гаванью! Жизнь в этом городе не замирала даже ночью.
Сразу за воротами свернули на неприметную улочку, повторяющую очертания городских стен, и через десять минут подошли к мастерской Барри.
Из дома вышел гном и, поздоровавшись, проводил нас до небольшого постоялого двора, расположенного неподалеку. Да, это не центр города, но и мы не из королевского дома. Нам и здесь неплохо. Главное, чтобы кормили вкусно.
Парни, весело гогоча, начали размещаться в гостинице. Будет тесновато, но ничего не поделаешь. Я поднялся по скрипучей лестнице и, толкнув дверь, вошел в маленькую узкую комнату с низким закопченным потолком. Зарешеченное окно выходило в глухой переулок. Бросил на кровать чересседельные сумки, оружие и, сняв перевязь, расстегнул камзол. Колченогий стул скрипнул под моим весом. Через несколько минут в дверь постучалась пухленькая служанка. Сообщила, что обед подадут через час, и поставила на стол кувшин с реттом. Не успел я выкурить трубку, как в дверь опять постучали. Это пришел Барри.
– Этерн дарр, магистр Серж!
– Дарре!
– Все готово, – сказал гном.
– Когда в город вернется Робьен?
– Он уже прибыл. Только что прислал своего человека. Просил передать, что будет рад видеть вас к ужину в «Улитке».
– Серж, вы маг и чародей! – сказал норр. Он был на удивление весел.
– Эх, Робьен… Если бы ваши слова были правдой!
На мой взгляд, радоваться было еще рано. С другой стороны, почему бы и не улыбнуться хорошим новостям? Его парни в Сьерра не справились с задачами – не смогли ликвидировать угрозу блокады. А мы, сидя в Альдкамме, это почти сделали. Пусть наш план антиблокады только в стадии развертывания, но его эффект будет гораздо весомее, чем все закулисные интриги придворных бездельников. И гораздо прибыльнее. Мы ведь не только блокируем Сьерра, но и обеспечиваем Кларэнс товарами, которые особенно дороги весной. Это южное зерно, мука, крупы и пряности. Это ткани и кожа. Сталь и вино. Жаль, что блокаду не удержать до конца лета. Мы бы озолотились, сидя на таком хлебном месте. Или погибли, что более вероятно.
Я, будто чувствуя сталь между ребрами, поморщился. Да, меня не покидали плохие предчувствия. Как там пел граф Резанов? «Точно тайный горб на груди таскаю – тоска такая!»[5] Раздери меня дрэнор! Ладно, как любит повторять Дмитрий Воронов, это все от лукавого.