— Инга точно не добралась до этой системы? — Вадим с подозрением взглянул на Гревса.
— Она повернула обратно, — поморщившись, ответил Найджел. — Мне было нелегко внушить ей, что нужно прекратить поиск.
— Твоя привычка манипулировать людьми отвратительна.
— Рощин, к фрайгу твое мнение. Можешь думать обо мне все, что угодно.
— Вот я и думаю, Найджел. Мне кажется, что ты охотишься за технологией репликатора.
— И тут ты абсолютно прав. Я пытался доказать в штабе флота, что обладание данной технологией приведет человечество к упадку и деградации. Меня не стали слушать. Тогда я решил действовать самостоятельно.
— С трудом верится в глобальную и благородную цель.
— Я же сказал, думай, что хочешь.
Кайл, внимательно прислушивавшийся к спору двух мнемоников, внезапно произнес:
— Цель на сканерах. Приближается со стороны равнины. Небольшой объект.
— Это Лайф. — Рощин отстранил Найджела, сделав шаг к краю площадки.
Через некоторое время из снежной пелены, действительно, вынырнул спейсбалл. Заложив крутой вираж, он притормозил свой полет и, покачнувшись, остановился в метре от Вадима.
Ты меня позвал? Зачем?
Нужна помощь. Мы ищем обломки большого космического корабля, но заблудились. Здесь неподалеку ремонтные механизмы инсектов. Сможешь отдать им приказ, чтобы помогли в поисках?
Я нужный?
Конечно. Без тебя нам не справиться.
Ладно. Подожди здесь. Я скоро вернусь.
Спейсбалл исчез во мгле.
— Так просто? — Найджел был искренне удивлен. — Я недооценивал твои способности, капитан. Мне показалось или ты действительно не взламывал его систему?
— Взлом — не единственный вариант, — ответил Вадим. — Ты когда-нибудь всерьез задумывался, что кроме традиционных приемов кибрайкера, существуют и другие способы добиться желаемого результата? Например — сотрудничество? Спейсбаллы обладают самосознанием. Я просто попросил Лайфа помочь нам.
— Ну-ну… — Гревс скептически хмыкнул. — Посмотрим, как он справится с задачей.
— Между прочим, использовать спейсбалла — твоя идея.
— Ладно, Рощин, не задирайся. — Найджел присел, предварительно смахнув рукой с выступа черной как смоль конструкции шапку снега. — Все мы разные. Я старый циник, ты — упертый идеалист, Инга — неисправимый романтик. — У каждого свои минусы. В этом и заключается сила Человечества. Мы разные: сами никогда не знаем, где окажемся завтра, и в какую историю влипнем, — ворчливо произнес он.
— Ты ведь всегда молился деньгам, Гревс. — Рощин не удержался от комментария, он не верил, что Найджел, являясь одной из одиозных фигур преступного мира Окраины, вдруг проявит заботу о Человечестве, рискуя при этом собственной жизнью.