— Я не хотела! — вскрикнула Инга, осознав, что произошло обновление данных — система логра совершила операцию совмещения двух матриц личности.
Поздно.
Только серая, безликая плоскость вокруг.
На общем построении ее ожидал еще один неприятный сюрприз.
— Инга Долматова, выйти из строя!
Она машинально подчинилась, сделала два шага вперед, застыв напротив адмирала Мищенко.
Он несколько секунд смотрел на нее, тяжело, исподлобья, затем негромко, но внятно спросил:
— Какой приказ вы получили перед преследованием модуля «Сеятель»?
Инга не отвела взгляда.
— Преследовать, обнаружить точку выхода из гиперсферы, затем атаковать модуль, до его разрушения, либо сброса накопленной энергии.
— Именно, — сухо заметил адмирал. — Теперь поясните, на каком основании вы ослушались приказа, атаковали не только назначенную цель, но и базовый корабль механоформ, вынудив его к гиперпространственному прыжку?
Инга побледнела, но все же сумела совладать с эмоциями.
— Полученный приказ не учитывал вновь открывшихся факторов, — ответила она. — В системе, где осуществил всплытие модуль инопланетного корабля, шел бой… Нет не бой — истребление логриан и инсектов, — тут же поправилась она.
— В вашем понимании, галактлейтенант, один «Стилетто» в состоянии вести бой с кораблем крейсерского класса? В основе своего поступка вы не усматриваете логики самоубийства?
— Нет, — с вызовом ответил Инга. — Базовый корабль механоформ к моменту моего появления в системе, уже получил серьезные повреждения…
— Три десятка истребителей Роя, перезаряженные «Сеятелем», вы не приняли в расчет? — перебил ее Мищенко.
— Адмирал, я получила призыв о помощи! Там гибли миллионы разумных существ!
— Лейтенант Долматова, а сколько жертв среди населения сотен Обитаемых Миров могла бы спровоцировать ваша выходка, окажись в руках противника прототип «Стилетто»? Или вы считаете, что победителей не судят?
— Я считаю, что нельзя прикрываться дикими Семьями инсектов и космическими поселениями логриан, как щитом, закрывать глаза на их жертвы, проводить локальные акции, не реагируя на призывы о помощи! — с возмущением ответила Инга.
В следующий момент она позволила себе несомненную дерзость.
Мгновенным ошеломляющим прикосновением она не разрушила мнемоническую защиту адмирала, но проникла сквозь незримый полог, выплеснув в рассудок Мищенко то невыносимое ощущение отчаяния миллиардов существ, находящихся на краю гибели, которое вторглось в ее сознание в критический момент боя.
Могла ли я уйти, адмирал?
Сергей Дмитриевич побледнел, со стороны было видно, что он невольно вздрогнул и лишь невероятным усилием воли сохранил бесстрастное выражение лица.