— Устанете небось. Домой скорей бежать надо. Старика кормить. В стойло сходить.
— Ничего. Дома-то мы всегда будем. А вас видим, как ясное солнышко, раз в месяц.
Сказала — и пошла к своей группе.
«А может, это не Варгин вовсе едет? — присматриваясь к машине, думала Екатерина Алексеевна. — Может, это комиссия из райисполкома возвращается?»
Однако через минуту-другую стало ясно, что это спешил Тихон Иванович. Машина свернула к летнему стойбищу. «Волга», на которой ездил Варгин, была одна такая на весь район — черная. Но она только с виду была новая, а на самом деле — мятая-перемятая. Живого места у нее не осталось. Из кювета придорожного ее трактор вытаскивал, зимой с ходу ее заводили… Тихон Иванович ездил на ней каждой полевой дорогой, между хлебами. Ничего не поделаешь: председателю за день во многих местах надо побывать и всюду успеть. А «газика» у него нет. Да Варгин не очень и добивался его. Так как он считал, что это непорядок — трястись на «газике» он хотел ездить с комфортом. Или он не заслужил этого? Или не его трудом держится хозяйство? Он не говорил об этом прямо, а по повадкам и по выражению его лица можно было догадаться о его мыслях.
Наверное, Варгин знал, что застанет тут Долгачеву — потому и спешил.
Машина остановилась возле загонки. Хлопнув дверцей, из «Волги» вышел Тихон Иванович — плотный, в старомодном костюме, шитом небось лет десять назад. Оглядевшись, он надел шляпу и споро пошагал по луговине.
Доярки разошлись. Стоя в тени, под навесом, Долгачева наблюдала за приближающимся Варгиным. Обветренное скуластое лицо его было сосредоточено. В этом лице появилось какое-то новое выражение, которого раньше Долгачева не замечала, — не то озлобленности, не то ожесточения. Екатерина Алексеевна удивилась этому выражению: как можно переживать из-за клочка луга? Долгачева решила ободрить Варгина. Не дожидаясь его приветствия, она сама шагнула навстречу из-под навеса и крикнула нарочито бодро:
— Тихон Иванович, расправьте морщинки. Не надо так переживать. — Екатерина Алексеевна первой протянула ему руку.
— Ну как же не переживать? — заговорил он раздраженно. — Только размечтался: через месяц поставлю коров в новые фермы. Пастбища — рядом. Да какие! Поливные! Залюбуешься. Молоком всю округу залью! — Он помолчал. — И вот тебе — залил.
— Ничего. Главное, коровы будут стоять в тепле. А с кормами как-нибудь обойдется. Карьер же потом вернет вам эти земли.
— Вернет-то вернет. Да в каком виде? Он берет у нас луга. Вы знаете Широково? Озеро. Капусты — на всю округу бывало. А теперь что? Яма! Гравий они взяли, а яму так и не засыпали, бросили. А по договору они обязаны были рекультивировать землю.