Шофер открыл дверцу, и из машины вышел Леша — непривычно высокий, торжественно-важный, но смущенный множеством народа, наблюдавшего за ним. Он протянул руку в глубь салона, и тот час же оттуда выпрыгнула Зина. Она выпрыгнула легко, несмотря на длинное подвенечное платье, которое мешало ее движению. Заметно было, что невеста шустра, весела и проворна. Во всяком случае, проворнее жениха. Она взяла Лешу под руку (в другой руке у нее был букет нарциссов) и, откинув с лица вуаль, повела жениха к крыльцу.
Прасковья смотрела на них не мигая и не замечая никого вокруг. Она давно уже знала Зинку. Видела ее в городе не раз. Но никогда не думала, что Зинка станет ее невесткой, что наступит такое время, когда она будет целоваться с нею. «Ничего не поделаешь, придется целоваться, — думала теперь Прасковья, наблюдая за молодыми. И не когда-нибудь, а сейчас, сию минуту, как только молодожены поднимутся на крыльцо».
И она смотрела только на Зину, которая, наклонив голову, что-то говорила Леше. Прасковья видела лицо Зины — маленькое, напудренное, глаза, подведенные синей краской; смотрела и думала о том, что ей сказать при встрече.
Но молодые, казалось, совсем не думали о стариках. Подходя, они смотрели не на Игната и Прасковью, а на братьев, стоявших позади. По виду их можно было догадаться, что они беззаботны и совсем не думают о том, сколько стоило труда Прасковье воспитать тех, троих, стоявших за ее плечами.
— Поздравляю, сынок! — сказала Прасковья, когда Леша, поцеловав отца, потянулся к матери. — С законным браком… — Она еще хотела добавить: «Живите в мире и согласии», но Леша уже отстранился от нее, освобождая место Зине.
Зина подошла к ней. От невесты пахло духами «Ландыш». А может, это были не духи вовсе, а пахло от цветов, которые она держала в руках.
— Поздравляю! — сказала Прасковья, ощущая на щеке прикосновение Зининых губ.
— Спасибо! И вам тоже, мама… — и она сунула Прасковье букет нарциссов.
С букетом этим Прасковья — как со связанными руками: ни обнять никого, ни подойти к кому надо.
Зина поздоровалась с Фросиными сыновьями. Леша тоже целовал братьев; Прасковья не успела передать ребятам букет, как невестки, выбежавшие из избы на шум, что-то закричали и стали одаривать молодых.
— Поздравляю, Прасковья! — Отстранив в сторону портфель, Варгин заграбастал ее в свои объятия и поцеловал. — С праздником тебя! Со свадьбой! Замечательно! — восклицал он. — Как мои доярки, помогли тебе? Не подвели?
— Нет, Тихон Иванович, — сказала Прасковья, а сама подумала: «И председатель приехал».