Звуки вернулись. Всё так же мерзко где-то рядом завывает сирена. Боли по-прежнему нет. Запахов нет. Темнота.
Яркий свет пробивается сквозь веки. Жужжание какой-то аппаратуры. Тело не ощущается, и это пугает.
«Я умер?» — непонятно к кому обратился он.
«Уйди!» — раздался, словно в ответ, женский голос.
«Что?»
«Уйди из моей головы!» — повторил тот же голос, но уже с нажимом.
«Я брежу…» — подумал Коля, мечтая проснуться и забыть о непонятном голосе, как о страшном сне.
«Уйдиии… уйди… уйдиииии…» — завизжал голос.
Как ни старался парень отключить сознание — голос не затихал. Наконец-то навалилась долгожданная темнота. Покой. Вспышки света. Взволнованные голоса.
— Скальпель.
— Зажим…
Голоса окружающих радовали. «Я слышу. Значит жив. Всё ещё впереди…»
— …жить будет. Как там второй?
— Нормально, как ни странно. Лучше, чем она, — в голосе явно немолодой женщины извне слышалось сочувствие.
— Полиция нос не сунет?
— Нет, конечно. Ты знаешь, кто её папик? С ним опасно связываться.
— И что? У нас такие клиенты не редкость.
— Да ничего. Клиент клиенту рознь. Поторопились мы. Её бы в другую клинику переправить лучше, — в интонации сквозило презрение. — И пусть они отбиваются. Иначе — влипнем.
— А парень?
— При нём ни документов, ни денег, ни страховки. Одет неплохо, но думаю, риска нет. Её папаше сейчас не до него. Оставит здесь и забудет. Афишировать произошедшее ему не с руки.
— Ну да. Она ж его сбила! Надо для приличия хоть на лечение с него что-то содрать, типа чтоб делу ход не пустили.
— Ты разве не поняла, кто её папаша? Как бы отвязаться от неё без последствий. Но если ты такая смелая и жадная, сходи к нему и всё выскажи. Поиграй на совести, может, что и выгорит. Лишнее финансирование не помешает.
— Вот и пойду!
«Что происходит?» — попытался спросить Коля, но не произнёс и звука.
«Уйдиииии…» — вновь взвизгнул голосок внутри головы.
«Бред…» — резюмировал парень, решив не развивать прогрессирующую шизофрению разговорами с непонятными голосами.
«Убирайся! Уйди…»
— Оп… да она же очнулась…
— Следить надо было. А если всё слышала? — резко произнёс мужской голос. — Снотворное ей.
— Что делать с ней будем?
— Думать надо было, прежде чем тащить сюда кого попало! Да ещё и с хвостом! — в интонациях прорезался металл, заставляющий замереть в страхе даже мысли. А следом он уже стал слащаво мягким и зазвучал под самым ухом: — Девочка, ты жи-ить будешь. Слышишь? Слы-ышишь, мы зна-аем. Моли бого-ов за то, что подарил такого папашу. Её место теперь в психушке, а там к пациентам не особо прислушиваются, — последняя фраза прозвучала куда-то в сторону.