Рейчел перебралась в Бисмарк, штат Южная Дакота, и нашла там работу официантки. Затем перебралась в Миннеаполис и снова устроилась официанткой. Еще пара таких остановок — и она оказалась в захудалом придорожном кафе в Литтл-Рок, штат Арканзас. Снова плохая еда, грубые клиенты и скудные чаевые.
— Ну где-то же должно быть лучше, чем здесь, — пробормотала она однажды ночью после того, как клиент ушел не расплатившись.
— В Далласе намного лучше, — сказала ей ее напарница.
«Ну конечно», — подумала Рейчел, с горькой усмешкой глядя в иллюминатор.
После Далласа ее занесло в Альбукерке, затем в Финикс, — одним словом, она вдоволь насмотрелась на запад страны. Затем ей позвонила Зуки и рассказала про Лас-Вегас.
В каком-то отношении в Вегасе действительно оказалось лучше. Когда клиенты выигрывали, они давали приличные чаевые. Когда она наконец переступила через гордость и устроилась на свою нынешнюю работу, чаевые стали еще больше. Она даже поступила в колледж на вечернее отделение. Затем, когда у нее на руках оказался новорожденный Итан, ей пришлось бросить учебу.
Сколько сейчас времени?
Этим утром столько всего произошло, что она не знала, в котором часу они покинули Вегас. Самолет двигался быстро, хотя она не ощущала движения и была дезориентирована. Может, все дело в большой высоте? Вряд ли. Когда Карим поцеловал ее первый раз, не было ни самолета, ни высоты. Только он. Его вкус. Его запах. Жар его твердого тела. Тогда она тоже потеряла ориентацию во времени и пространстве.
Нет. Это безумие. Она не такая. Она не из тех женщин, которые только и ищут кого бы подцепить.
Это выводило Зуки из себя.
— Моя сестра святая, — язвительно бросила она, когда Рейчел, знавшая о ее беременности, застукала ее с бутылкой «Саузен Комфорт». — Такая хорошая девочка. Читает книжки, ест овощи и пользуется зубной нитью. Никогда не спит с кем попало.
Рейчел вырвала бутылку из рук сестры и вылила остатки спиртного в раковину.
— Небольшая интрижка сделала бы тебя более человечной! — прокричала ей вслед Зуки.
«Нет, — подумала Рейчел. — Не сделала бы».
Только уподобила бы ее матери и сестре. Секс всегда был пристрастием матери и Зуки, а она не хотела быть такой, как они.
Секс — это ловушка. Он лишает тебя здравого смысла, и что ты получаешь взамен? Несколько минут удовольствия? Она понятия не имела. В Айдахо у нее был бойфренд. Всякий раз после близости с ним она вместо эротического наслаждения, о котором все говорили, испытывала чувство одиночества. После того как они расстались, у нее больше никого не было.