В доказательство своих слов Паша оголил предплечья, там действительно были шрамы, но определить их происхождение не представлялось возможным.
Это откровение Паши и оголенные руки с белыми следами шрамов было последним, что запомнил Абзац из всего вечера. Он вырубился. Провалился в полную бессодержательную темноту – мрак без кошмаров и галлюцинаций. Алкогольное забытье – аналог смерти.
Он проснулся на неудобном диване, когда на будильнике было 3.30. Ему показалось, что он совсем не спал. Он сразу понял, что в номере что-то происходит. Из-под двери выползала полоска желтого света. И слышался приглушенный голос.
Он кое-как поднялся и, пошатываясь, встал, пытаясь сориентироваться, где он и что происходит. А что-то происходило. Это факт. Стараясь ступать бесшумно, он подошел к двери.
Из соседней комнаты с широкой кроватью пробивалась полоска желтого света. Видимо, именно на этой кровати сидел Паша и говорил по телефону. В это самое коварное время на границе ночи, когда все демоны рвутся из подсознания наружу, когда самоубийцы вынашивают свои суицидные замыслы.
С кем можно общаться по телефону в такое время? Абзац прислушался. Естественно, слышать он мог только то, что говорил Паша, а о словах его ночного собеседника оставалось только догадываться.
— Я не спал всю ночь, – говорил Паша. – От него мало толку. Гонит какую-то пургу… Говорит, что все забрал мент, прадедушка которого сидел в засаде… Да, я понимаю… да… Мне был задан конкретный вопрос… Но я конкретно и отвечаю…
Сердце билось неровно, на душе было противно, снова хотелось выпить. Потная рубашка липла к телу – стоит принять душ.
— Пытаюсь ответить конкретно… Сейчас он спит. Да, в полной отключке. А почему я не должен был давать ему пить? Ну, в горло я ему не заливал. Да так и проще. Утром, когда проспится, мы с ним поедем туда. Ну, к этому менту, если он действительно существует. А потом я заказал два билета на самолет, мы вылетим в Москву…
«Так быстро? Завтра в Москву?» – подумал Абзац и уже хотел выйти к Паше, но после достаточно долгой паузы разговор принял новый оборот.
— Зачем тебе это нужно? – возражал Паша. – Ладно… Сейчас или потом? Нет, ты не зря отправил меня, но мы так не договаривались…
Абзац замер.
Услышанное показалось ему таким неправдоподобным, что мозг отказывался понимать, в чем дело. Сердце охватила судорожная дрожь. Оцепенение сковывало его все сильнее.
За дверью Паша продолжал говорить по телефону. Его хотят убить! Его, Абзаца?! И кто?
Паша? Несколько секунд его мучила мысль, не умрет ли он прямо сейчас на этом месте от позора. Кто мог придумать ему такую глупую смерть от руки человека, которого он не уважал. Не воспринимал как личность. Это чмо, которое, кроме как говорить про жратву и про «бабки», ни на что не способно! Лишить его жизни? Он, конечно, не сильно хотел жить, но чтобы умереть от рук придурка? Никогда! Нет, он не рассчитывал жить долго, но… вот так… Это просто неприлично. А что он, собственно говоря, ожидал от Паши? Что он знал о нем? Ходили слухи, что он неутомим в постелях своих любовниц. Но большинство мужчин с подобной репутацией сами распускают о себе слухи, потому что больше нечем гордиться.