Пашина болтовня не давала Абзацу сосредоточиться. Мало того, что он ужасно чувствовал себя физически… Тут даже глоток виски уже не помог бы. Это надо пережить, перетерпеть, а потом снова быть бодрым и способным на многое.
Паша завернул в арку и остановил «Вольво» возле перекошенного мусорного бачка.
— Вот и приехали, – произнес он, выбираясь из машины.
Из двора, заваленного всякой рухлядью, потянуло затхлым запахом. Пробираясь вслед за Пашей возле почерневших стен старого дома, ремонтируемого с улицы и пока еще запущенного с непарадной дворовой стороны, Абзац внутренне замирал и съеживался, стараясь не всматриваться в мертвую тишину спящего задворка. Ему казалось, что вот-вот просунется из отдушины сырого подвала рука, схватит его за ногу и потянет…
Вот и пришли. В глубине двора офис. Вполне приличный – современная оргтехника, стильный интерьер. Когда Абзац с Пашей проходили через двор к подвалу, где оборудован офис, чувствовался запах гнилой картошки. А здесь совсем иные ароматы, светящийся аквариум вместо окна, как иллюминатор. Офис вполне можно было бы сравнить с подводной лодкой.
Свирин мерил ногами кабинет. Когда Паша и Абзац вошли, он остановился и сказал:
— А вы знаете, что я думаю, мои дорогие? Когда я буду умирать, я непременно вас, и никого другого, пошлю за смертью. Тогда, по крайней мере, я буду вполне уверен, что проживу пару часов лишних.
Абзацу такой прием показался незаслуженным.
— Пробки на улицах, – оправдывался Паша.
— Ладно, верю, верю. За все бы Родина простила, да не за что меня прощать! – сказал Вадим Свирин, – повернувшись всем телом и крутанувшись на офисном стуле от компьютера.
Своей лысеющей головой и длинным лицом с оттопыренной губой Вадим Свирин живо напомнил Абзацу депутата Владимира Кондрашова, «Мерседес» которого он поджидал жарким летним днем, переодевшись грибником в лесу возле моста. Стрелял, но попал тогда не в депутата, а в охранника с рыбьим погонялом Сом. Было это почти два года назад. Тогда Абзац увлекся содержимым плоской фляжки, обтянутой тонкой тисненой кожей. Фляжка была с виски, спиртное на пару с летней жарой сделало то, что сделало. Он промахнулся. Конечно, Кондратов – профессиональный мерзавец – умер, Абзац отправил его в мир иной, но было это не там и не тогда, где надо. Пришлось напрягаться. И все оно, спиртное. Продлило жизнь депутату.
За стеной зазвонил телефон, приятный женский голос ответил с тщательно отрепетированными интонациями: «Агентство консалтинговых услуг… Мы вас слушаем… Да, да… мы этим занимаемся».
Абзац стоял перед Свириным и смотрел на рыб в аквариуме. Сцена явно затягивалась. И все еще тошнило. Паша стоял рядом и улыбался, ему-то было нормально.