Конечно, в жизни возможны всякие удивительные события. Однако в данном случае, скорее всего, мы сталкиваемся с чисто литературным эффектом, возникшим лишь на страницах поздних летописей. Нельзя не отметить, что имя КЛЕАНДР или Кл-Андр могло получиться из сочетания Коляда+Андроник или Николай+Андроник. А в книге «Царь Славян» мы показали, что в некоторых странах Андронику-Христу поклонялись также под именем Коляды или Николая (отсюда же и Санта Клаус, то есть Святой КЛА-ус). Возникает естественная мысль, что могущественный временщик Клеандр – это, попросту говоря, тот же Андроник-Христос. Вероятно, в руках «античного» хрониста Элия Лампридия оказалось несколько описаний Андроника-Христа, сделанных разными людьми. Не распознав фактического тождества этих свидетельств, Лампридий поместил их в одно жизнеописание Коммода-Комнина как рассказы о якобы разных людях. В итоге Андроник «раздвоился» (на бумаге) на императора Коммода и на могущественного Клеандра. Причем вышло так, что Коммод будто бы отступил в тень и на первое место вышел Клеандр, полностью затмивший императора.
Обращает на себя внимание также сообщение о том, что Клеандр был убит, причем в результате мятежа, вспыхнувшего в столице Империи. Более того, Клеандр был выдан на расправу рассвирепевшей черни. Надо полагать, убит был зверски. Мы узнаём в этом рассказе уже хорошо знакомый нам сюжет о кровавом мятеже в Царь-Граде против императора Андроника-Христа. Напомним, что царь был зверски замучен и распят. Так что Элий Лампридий в целом правильно описывает действительность, запутавшись лишь в нескольких дубликатах Христа.
Поздние комментаторы вылили на Коммода-Христа много грязи. Мы не будем углубляться в подробности, а ограничимся лишь несколькими, но яркими примерами, показывающими сильное раздражение, которое вызывал у части знати и царь-градцев император Коммод-Христос.
Элий Лампридий с удовольствием рассуждает: «Одетый в женскую одежду или в шкуру льва (как Геркулес – Авт.), он своей палицей поражал не только львов, но и многих людей. Тех, кто имел слабые ноги и не мог ходить, он наряжал гигантами, а ниже колен превращал при помощи тряпок и полотен в драконов; затем он убивал их стрелами…
У него были любимцы, именами которых служили названия срамных частей мужского и женского тела; им он особенно охотно раздавал свои поцелуи. Он держал у себя одного человека, у которого был необыкновенных размеров мужской орган; этого человека он называл своим ослом и очень дорожил им…
Часто в очень дорогостоящие кушанья он, говорят, подмешивал человеческий кал и сам не отказывался отведывать их, считая, что он таким образом подшутил над другими. Он подал на стол на серебряном подносе двух совсем согнувшихся горбунов, покрытых горчицей, и тотчас же дал им видные должности» [140:1], с. 67–68.