Обуреваемый сумбурными мыслями, Василий Николаевич обошёл вокруг истукана. У его основания валялись куски ткани, несколько обгрызенных костей неизвестного животного и стоял настоящий берестяной туесок с какой-то жидкостью. В ней плавали три клюквинки. Стало быть, недавно стоит… В растерянности почесав затылок (от такой находки растеряешься!), Василий Николаевич решил сделать окончательный вывод по поводу своего нечаянного путешествия по лесам попозже, когда выберется в город. А пока что надо искать дорогу. И он пошёл дальше.
Внезапно он почуял какой-то неземной аромат. Наверное, именно так должна пахнуть пища богов – мелькнуло в голове. Как там её – амброзия, нектар, прасад? Впрочем, скоро он понял, что так пахнет свежесваренная уха. И впрямь – к запаху ухи добавился запах дыма, а где-то недалеко зазвучали голоса.
С трудом проломившись сквозь густой кустарник, Василий Николаевич вышел к речке (знать, не так уж и врут старые книжки!). На противоположном берегу и чуток ниже по течению сидели четверо мужиков и варили на костре уху. Справедливо рассудив, что сюда ему никто ухи не принесёт, Вася скинул одежду и переплыл речку, держа вещи над головой, чтобы не замочить. На том берегу оделся и направился к мужикам – не оставят же они его в беде!
Компания, как сразу разглядел Василий Николаевич, ему попалась престранная: мужики все как на подбор – рослые, крепкие. Как сборная штангистов-тяжеловесов. И одеты как-то очень уж по-деревенски, подчёркнуто по-деревенски: простые холщовые штаны, рубахи навыпуск. Что это под кустом валяется? Ни хрена себе – настоящий лук со стрелами!!! Кино, что ли, снимают?
Мужики заметили Васю, когда он подошёл поближе. Один встал (здоровенный, как танк, и, наверное, такой же сильный), уставился на гостя:
– Ну что, побегал? Пора и честь знать. Божью обитель строить надо.
И тут же быстрым и сильным ударом в ухо свалил ошарашенного Василия Николаевича на траву. Пока тот, оглушённый, валялся, словно мешок, подошёл второй из мужиков, чуть меньше первого, но тоже очень большой. Вдвоём они сноровисто связали Васе руки (сразу видно, делали это много и часто), пинками подняли и пинками же заставили идти. Привязали его к дереву – наподобие коровы на выпасе – и уселись доедать уху. Пленнику поесть, конечно же, не предложили. Поев, быстренько залили костёр, а Васю, ни капли не церемонясь, взяли за руки и ноги и, раскачав, закинули в лодку, которая стояла тут же у берега.
В голове избитого, униженного и оскорблённого Василия Николаевича Зубова, гения пиара, человека, вхожего к сильным мира сего, клубились нехорошие мысли. Он обдумывал, как накажет обнаглевшую деревенщину, когда доберётся до Питера. Надо будет позвонить одному своему доброму знакомому, хорошо известному в определённых кругах. На хлеб себе этот знакомый зарабатывал, как он сам любил говорить, с помощью «ликвидации дебиторской задолженности». А бойцы его – виртуозы утюга и паяльника (не в том смысле, чтобы что-то погладить или запаять, а совсем в другом), а также в самых разнообразных видах различных единоборств, готовы были выполнить приказ своего шефа быстро и чётко, причём в любое время суток…