Полицейский отщипнул какую-то пушинку, приставшую к его красивой форме, и сказал, что не может принять приглашение, но что ему очень приятно столкнуться с Малькольмом по прошествии такого долгого времени. Он пожал мальчику руку и, в качестве прощального жеста, нравоучительно потрепал его по плечу:
— Если б я был на твоем месте, Малькольм, я бы посмотрел в словаре то слово, которым назвал тебя твой «отец» в туалете. Как я помню по давнему разговору в участке, ты про многие слова не знаешь, что они значат — потому, наверное, что ты недостаточно долго ходил в школу.
— Понятно, — Малькольм оценил его совет. — Не знаю, сэр, будет ли у меня время посмотреть это слово в словаре. Видите ли, теперь, когда я женился, я очень занят.
— Ты найди время, Малько, — порекомендовал полицейский. — А теперь беги к своей жене.
— Спасибо, сэр, всего доброго, сэр.
Когда Малькольм вышел, полицейский подошел к той же раковине, которой пользовался «отец», снял свою аккуратную фуражку и быстро опустил голову, так что вода заструилась по его темени и лбу.
— Мой отец отказался меня признавать, — сообщил Малькольм Мельбе, вернувшись к столику.
Мельба посмотрела на него остекленело. Пока его не было, она выпила немало своих коктейлей.
— Послушай, малыш, — сказала Мельба, — я хотела тебе прочитать целую речь, но, если коротко, то вот она: повзрослей-ка немного. Это не твой отец. Я знаю этого старого типа с десяти лет. Он ничей не отец. И что это у тебя за идея нонфикс про отца. Кому нужен отец? Это как прошлогодний снег. А этот старый тип, опять говорю тебе, ничей не отец.
— Но он похож на него как вылитый, — настаивал Малькольм, потирая шишку на черепе.
— Миллионы мужчин похожи на миллионы других мужчин. Особенно американцы, — сказала Мельба, отпивая из очередного бокала, принесенного официантом. — На самом деле, большинство мужчин похожи на других мужчин. Вот почему я тебя выбрала, малыш. Ты весь уникальный.
Она мокро поцеловала Малькольма в оба глаза, и он зарделся от возбуждения.
— Он не мой отец? — спросил у нее Малькольм через некоторое время и поерзал в кресле.
— С моей славой и деньгами, — сказала ему Мельба, — и с твоим особым талантом твой отец может идти нахуй, — и она потянулась к нему, чтобы он мог отпить из ее бокала.
— Мой отец нахуй! — эхом отозвался Малькольм. Он услышал собственный голос, и у него отвалилась челюсть.
— Эй, малыш, ты чего? — спросила Мельба несколько озабочено.
— Мой отец нахуй!
— Не надо повторять, — предупредила Мельба и стиснула зубы.
Малькольм невидящим взглядом смотрел на Мельбу.