— Кажется, ты ждешь от меня безжалостности, — подчеркнул Джером.
— Я хочу, чтобы все слова были сказаны, — ответила Элоиза с большей силой, чем раньше.
— Мадам Жерар, как и многие в нашем кругу, ослеплена Малькольмом, — тут Джером указал на мальчика, 1 Малькольм привстал, легко поклонился и проглотил остатки яблока.
— Но Джером, — взмолилась Элоиза, — ведь это будет картина. Кто бы ни был моделью, важна картина!
— Конечно, картина будет, — продолжил Джером со зловещей лаской.
— Значит, все решено. Все решено, и все в порядке, — Элоиза напирала на мужа.
— Ничего не решено, и ничто между нами уже не будет в порядке, — накричал на нее Джером, сизый от гнева.
— Как все это знакомо и закончено, — промолвил Кермит, вдруг выступив из угла.
— Хоть раз помолчите, Кермит, не участвуйте в этом, — Элоиза повернулась к карлику.
Кермит обнажил зубы в своей привычной сардонической немой улыбке.
— Почему не решено? — Элоиза вернулась к спору с мужем.
— Эти деньги — взятка, и больше ничего. Приняв эти деньги, — Джером надсадно кричал, и слюна его кропила лицо жены, — приняв эти деньги, ты не только провозгласила всему миру, что перестала быть серьезным художником (как мадам Жерар считает и без того); ты дала ей, говоря ее же словами, carte blanche заходить в этот дом во всякое время, когда она избежит надзора мужа. И она, вероятно, считает, что купила Малькольма тоже — хотя почем мне знать, может, он так же отвратительно богат, как она и ее бесчестный финансист.
Теперь Малькольм вышел вперед, чтобы что-то сказать, но Элоиза грубо (как ему показалось) оттолкнула его в угол к Кермиту.
— Значит, как обычно, все, что я сделала, все, к чему я стремилась, — это ошибка, — Элоиза подытожила их беседу.
— Я говорю о ситуации. До тебя я еще не дошел, — ответил Джером.
— Но ситуацию создала я. Где твоя честность? Ты делаешь вид, что я ни в чем не повинна?
— Ты приняла деньги на ложных основаниях.
— Что же ты желаешь? Что ты решил в таком случае?
Элоиза покорно протянула руки.
— Может быть только одно решение, — сказал ей Джером.
Элоиза стояла и смотрела на него. Она побелела, как муж. Не дождавшись от него продолжения, она повернулась к нему спиной, подошла к буфету, сняла бутылку с бренди и налила себе щедрую мерку.
— Не пей… сейчас, — попросил ее Джером.
— Я должна выпить, чтобы выслушать, что ты мне скажешь.
— Ты не знаешь, что я тебе собираюсь сказать, — Джером опять рассвирепел.
— В этой комнате нет таких недоумков, чтобы не знать, что же ты мне собираешься сказать.
— Вот, что я хотел сказать тебе, Элоиза… ты пьешь, как мадам Жерар, — ответил ей муж.