– Так ты не сердишься, что я…
– Я бы рассердилась, если бы ты вел себя иначе.
– Пожалуйста, мэм, – обратился к ней кассир. – Три доллара и двенадцать центов. Вот сдача с двадцати.
Дорис шагнула за бумажным пакетом.
Помедлив ровно столько, сколько нужно, я сказал:
– Разрешите? – и подняв ее пакет, поднес к машине.
– Поставь сзади, Дональд.
Я положил пакет на заднее сиденье и распахнул перед ней дверцу.
– Что ты собираешься делать, Дональд?
– Возвращаюсь в Сан-Франциско.
– Повидал человека, с которым хотел встретиться?
– Да.
– Добился, чего ожидал?
– Нет.
– Садись, – сказала она.
– Я…
– Садись. Подвезу хоть на край города… только на этот раз не выскакивай.
Я залез в машину.
Короткая юбочка Дорис приподнялась чуть выше края чулок. Но сейчас моя соседка не собиралась ее поправлять.
Она вывела машину с площадки стоянки, и – уже на выезде – перед моими глазами мелькнула долговязая фигура парня, сидевшего вчера за рулем «Форда». На сей раз он восседал в видавшем виды «Плимуте».
Мы вписались в автомобильный поток. «Плимут» следовал через четыре машины от нас.
– Дональд, тебе одиноко, правда?
– Может быть.
– И тебе не хватает э-э… женского общества?
– Возможно.
– Ты едешь в Сан-Франциско, Дональд, и там снова попадешься. Ты хотел чего-то здесь? Чего ты хотел – найти работу в супермаркете?
– Возможно.
– И из-за того, что не получил, решил вернуться к прошлому… Едешь в Сан-Франциско – зачем?
– Там есть люди.
– Мужчина или женщина?
– Женщина.
– Молодая?
– Не очень.
– Симпатичная?
– Да.
– Знал ее до того?
– До чего?
– До того, как попал в беду.
– Возможно.
– Дональд, ты же знаешь, чем кончится. Тебе нужны деньги, вернешься к старым дружкам и не успеешь оглянуться, как снова попадешь туда.
– Куда?
– В Сан-Квентин. – Она окинула меня долгим пристальным взглядом.
Я молча понурил голову.
– Дональд, знаешь что?
– Что?
– Зайдем ко мне домой.
– Что? – встрепенулся я.
– Мне нужно с тобой поговорить, – заявила она. – Расспросить кое о чем. Кто знает, может быть, сумею помочь. Есть хочешь?
– Не очень.
– Но ты же голоден.
– Поесть не отказался бы.
– Слушай, у меня в холодильнике чудесная вырезка. Я приготовлю, а ты посидишь и немного расслабишься. Ты, по-моему, на взводе, и это меня беспокоит. Не такой уж ты конченый, чтобы опять возвращаться к старому.
– Ты ужасно много принимаешь на веру, – возразил я.
– Иногда нужно принимать на веру, особенно друг друга.
Я помолчал, глядя, как она ведет машину.
– А сегодня они нравятся, Дональд?
– Что?
– Мои ноги.
– Потрясающие ножки.
Дорис улыбнулась.
Мы молча ехали до самого дома. Она отыскала свободную площадку.