— Пора мне на боковую. Я ухожу, джентльмены.
— Но ты не можешь вот так сразу выйти из игры! — запротестовал Вудс. — Ведь ты же выиграл наши деньги.
Моя улыбка вряд ли понравилась ему, как впрочем, и ответ.
— А ты планировал несколько иначе, да? Толстяк побагровел и схватился было за револьвер, но мой старый «Шоук и Макланахан» уже был у меня в руке.
— Билли, тебя здесь надували, как хотели, — сказал я Оггу. — И тебя, Джонни, тоже. Так что забирайте свои деньги назад.
— Черта с два! — Вудс вскочил было с места, но ствол моего револьвера смотрел ему прямо в лоб.
— Только дернись — и ты покойник, — предупредил я.
Билли и Джонни забрали все, что было на столе — тысяча двести долларов, и пошли к выходу, но у дверей Билли Огг задержался и вынул револьвер.
— Пошли, Тайлер, пусть кто-нибудь шевельнется — я с удовольствием пристрелю его.
На улице Огг и Килер поделили пополам тысячу долларов и настаивали, чтобы я взял себе оставшиеся двести, но я отказался.
Огг с интересом оглядел мой старый револьвер.
— Эта штука стреляет? Я думал, их давно уже не выпускают.
— Стреляет.
— Я, кажется, слышал о тебе, — остановился вдруг Килер. — Ты — Рэй Тайлер, ганфайтер из Колорадо.
— Да, я из Колорадо.
— Это ты убил Райса Хилера?
— Он украл лошадей с ранчо, где я работал. Билли Огг задумчиво посмотрел на меня.
— Теперь кое-что проясняется. Вчера я был в баре Тома Спирса, и Хикок сказал мне, что ты ганфайтер. Говорил, что сразу может узнать ганфайтера по глазам.
— Тебе нужно познакомиться с нашими ребятами, — предложил Килер. — Между прочим, Уайт Эрп тоже здесь.
— Не знаю, успею ли. Мне еще нужно попасть в Нью-Орлеан.
На следующее утро, едва я побрился, в номер постучали. За дверью стоял посыльный. В руках у него была коробка и большой пакет.
— Это просили передать вам, мистер Тайлер. В пакете оказался прекрасный «винчестер» сорок четвертого калибра, а в коробке два револьвера «Смит и Вессон» русского производства. Револьверы этой фирмы славились своей точностью боя.
В дверь снова постучали, и в номер вошли Билли Огг и Джонни Килер.
— Мы хотели дать тебе время рассмотреть их, — улыбнулся Огг. — Это наш подарок.
Уже на пароходе, по пути в Нью-Орлеан, я со вздохом упаковал свой старый «Шоук и Макланахан», верно служивший мне все эти годы.
В Нью-Орлеане я провел две недели, осматривая город, заказывая в ресторанах лучшие блюда, поигрывая иногда в покер, правда, без особого успеха. И еще я часто вспоминал Лиз. Ей теперь уже шестнадцать, а в этом возрасте девушки выходят замуж. Мысль о том, что она выйдет замуж за кого-то, так поразила меня, что я вдруг понял, что теряю что-то важное, может, даже самое важное в своей жизни. И тогда я решил, что пора возвращаться. Упаковав вещи, я купил билет на пароход, а поскольку до отъезда было еще несколько часов, то решил провести время в казино «Вулф Трэп».