— Да, я слышала по радио. Я все равно не понимаю, как это могло того стоить. Я очень сильно старалась, но так и не могу этого понять.
У него не оставалось сил защищать себя.
— Может, ты и права, родная. Мне уже этого не узнать…
— Мне не жаль себя, — сказала она. — У меня остался Джимми. Но у Тома украли так много…
В этот миг он понял, что есть еще ребенок и что ему обязательно надо взять на руки его — своего внука — прижать его к груди и думать о грядущем, которое их ждет.
Но он не чувствовал ничего, кроме безмерной пустоты внутри.
— Том хотел, чтобы его назвали в твою честь, — сказала она.
«А ты, Лора?» — мысленно спросил он. Но вслух произнес:
— Что же ты собираешься делать теперь?
— Что-нибудь найдется…
Он заставил себя посмотреть на нее. Закат золотил ивовые листья и ее лицо, склоненное нал ребенком, которого ему не было видно снизу.
— Возвращайся в форт Накамура, — сказал он.
— Нет. Только не туда.
— Ты же всегда любила горы, — Попытался он нащупать дорогу к ней, — Мы…
— Нет, — Она встретилась с ним взглядом, — Дело не в тебе, папа. Ты ни в чем не виноват. Никогда не был виноват… Но Джимми не будет солдатом. — Она заколебалась. — Мне кажется, кое-кто из эсперов продолжит начатое, пусть на другом основании, но для достижения тех же целей. Я думаю, нам следует присоединиться к ним. Ему необходима вера, отличная от той, что убила его отца, и он будет работать, чтобы превратить ее в реальность. Ты не согласен?
Макензи с трудом поднялся на ноги, превозмогая ставшее вдруг невероятно сильным земное тяготение.
— Не знаю, — ответил он, — Никогда не был особенным мыслителем… Можно ли мне будет его видеть?
— О-о, папа…
Он подошел к колыбели и посмотрел на крохотную спящую фигурку.
— Если ты выйдешь замуж еще раз и у тебя родится дочь, назовешь ли ты ее в честь матери? — Он увидел, как Лора опустила голову и стиснула руки. Он торопливо сказал:
— Я, пожалуй, пойду. Я бы хотел прийти еще, завтра или в другой раз, если ты, конечно, меня впустишь.
Она наконец обняла его и разрыдалась. Он гладил ее волосы и тихонько шептал, как делал это не раз еще в те времена, когда она была ребенком:
— Ты ведь хочешь вернуться в горы, правда? Это ведь твой родной край, там твой народ. Это место для тебя…
— Ты даже не представляешь, как бы мне этого хотелось!
— Тогда почему нет? — воскликнул он.
Его дочь выпрямила спину.
— Я не имею права, — сказала она, — Твоя война уже окончена. Моя еще только началась.
Так как он был приучен отвечать на такие слова, он смог лишь произнести:
— Надеюсь, что ты в ней победишь.