— «Уриэль» «Габриэлю».
Экран вспыхнул цветом. С него смотрел Мэт Кинг.
Его глаза и щеки запали глубоко, и он говорил хриплым шепотом, но он был опрятен, коротко подстрижен, одет в накрахмаленную рубашку. Мои худшие опасения тут же испарились.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, — он с трудом криво улыбнулся. — Шкипер этой миссии, это Александр Синклер, ты, старый мошенник? Какой приятный сюрприз!
— Как там остальные? — рявкнул я.
— В основном здоровы, слава Богу. Слабы, но работоспособны, и мы уже отвыкли чувствовать голод за последние шесть месяцев. В моральном смысле, ну, не так уж плохо. Мы надеемся, что вы привезли стейки и шампанское! Когда вы полагаете попасть к нам на борт?
— Нам необходимо отдохнуть, и я хочу закончить полную проверку всех систем… Скажем, через двадцать четыре часа. Простите, что не могу быстрее. Да, нельзя ли позвать в твою каюту Вальдемара Асклунда?
— Почему же, конечно, если хочешь.
— Сообщите на капитанский мостик, — сказал я по интеркому. Не нужно было уточнять кому.
Она пришла как раз в тот момент, когда появилось истощенное лицо Асклунда. Минуту или две они ошеломленно молчали. Я не мог покинуть своего поста, пока меня не сменит мой первый офицер, Роберт, но я сердито смотрел на оптические экраны. В одном из них прекратилось сияние, на мое счастье, солнце показалось сморщенным и холодным, на другом — глубоким синим светом сияла Земля, самая прекрасная из звезд, и она почему-то казалась гораздо дальше остальных; на оставшихся экранах блестели незнакомые созвездия и бесконечность меж ними.
Наконец я услышал, как Асклунд выдохнул:
— Дафна, почему?
— Чтобы быть с тобой, — она заплакала.
— Но мы даже не сможем прикоснуться друг к другу? Я… мы же собираемся улететь, как только… О, моя дорогая, я трудился над посланием тебе неделями, а теперь… у меня нет слов…
Я услышал, что и он тоже зарыдал.
Наконец она сказала:
— Ты понимаешь, я буду занята. Я отвечаю за основные элементы оборудования для получения цикла питания на вашем корабле. Но ты сможешь помогать мне, и… Капитан Синклер пообещал, что у нас будет возможность… каюта, где мы сможем быть вместе, или частная линия связи… чтобы только поговорить.
Мы не стали пользоваться трубой для перехода. Множество молекул воздуха, диффундирующих с «Уриэля» в «Габриэль» нанесут нам такой же непоправимый вред. Вместо этого мы поддерживали корабли как можно дальше друг от друга, насколько позволяла синхронность, и летали через космическое пространство в скафандрах, которые мы не снимали в период нашего сближения. Это дьявольски нам мешало. Не говоря уже о том, что мы становились неуклюжими. Пальцы в перчатках, совершенно нечувствительны, поэтому приходилось работать специальными манипуляторами. Разговаривали через переговорные устройства — и это тоже такой же нюанс. Но с этим ничего невозможно было поделать, и, конечно, мы четко проинструктировали наших товарищей с другого корабля о необходимых требованиях, и они скоро стали квалифицированными помощниками. Возвращаясь на свой корабль, чтобы поесть и выспаться, мы на некоторое время задерживались в шлюзе и много часов вращались и вихлялись, пока инфракрасный луч не сжигал всех атомов, которые могли прилипнуть к нашим скафандрам, почти сжигая нас заживо.