— Сногсшибательный круиз, — ответил он. — К туманности Ориона. Ты знаешь, сколько неразгаданных загадок там… мы хотим увидеть, как рождаются новые солнца. А тогда, когда мы будем достаточно уверенными в своем корабле и в нас самих, — тогда… прыжок. Прямо в центр Галактики.
Я вовсе не был удивлен. Однако…
— Уже?
Потому что это будет путешествие, длящееся долгие годы, и мнения разделяются, действительно ли за просторами облаков пыли, которая закрывает все от наших приборов, сердце Млечного Пути. Это ад из радиации… или же…
— Старейшие? — прочитал он мою мысль.
Конечно же, мы не единственные, кто путешествует меж звезд. Бог щедр в этом отношении. Далеко за этими границами спиральной арки, едва начав неумело изучать то, что лежит за родными берегами, по сравнению с цивилизациями, которые не обременены первородным грехом, не обеспокоены дьяволом или мириадами безумных поступков, мы, возможно, кажемся пещерными людьми на плоту. Половина наших астрономов полагает, что в середине Вселенной — пусто, солнца располагаются близко друг к другу, но они стары и слабы, там наиболее вероятны домашные очаги существ, чьи исторические записи уходят в даль многих миллионов лет…
…и которые, возможно, могут знать, как избавить «Уриэль» от наказания.
— А что нам терять? — спросил Кинг.
В ту же самую каюту пришла Дафна, когда наша миссия подходила к концу.
Когда я услышал, как она стучит в дверь, я вскочил со стула, где грыз вычисления нашего обратного полета, ударился коленом о стол и от боли выругался, обозвав себя неуклюжим старым олухом. Вслух я сказал:
— Войдите!
Она вошла гордо и достойно, и я позабыл о боли.
— Капитан вызывал меня, — обратилась она официально. Ее глаза были зелеными, как живые моря Земли.
— Да. Пожалуйста, прикройте дверь. Садитесь.
Я жестом указал ей на стул. Когда она проходила мимо и задела меня, я заново почувствовал ее тепло после стольких дней в скафандрах в массе людей или на одинокой койке. Когда она уселась, взгляд ее блуждал и был далек от того, чтобы ответить на мой. Поэтому я взгромоздился на угол своего стола, болтал ногой, не достающей до пола, и размышлял уголком своего мозга, не делает ли меня это несколько моложе.
Чувствовала ли она, несмотря ни на что, страх за маской на лице. Я посмотрел внимательней. Она моргнула, глубоко вздохнула, а потом откинулась на спинку стула и улыбнулась.
— Все, что я сделала, работает без помех, — произнесла она. — И мои товарищи признались, что они довольны.
Я кивнул, стараясь справиться с пересохшим горлом.
— Что мне делать дальше? — спросила она, не удивляясь и не отталкивая меня, а просто помогая мне высказаться.