.
Убедившись, что он едва ли даже слышал ее слова, она перешла в наступление.
— Господин Бриколен, — сказала она, — я позволю себе повторить то, с чем я только что обращалась к вам: расположены ли вы выслушать благожелательно и спокойно имеющийся у меня к вам вопрос довольно щекотливого свойства.
— О чем это вы, сударыня? — спросил арендатор не весьма любезным тоном, хотя и как-то вяло. Он очень сердился на Марсель, но слишком отяжелел, чтобы высказаться достаточно энергично.
— О том, господин Бриколен, — откликнулась госпожа де Бланшемон, — что вы прогнали от себя прочь мельника из Анжибо, а я хотела бы знать причину вашего недовольства им.
Бриколена ошеломило то, что Марсель поставила вопрос так резко. Весь ее внешний облик говорил об отважной прямоте духа, которая стесняла Бриколена с самого начала знакомства, а особенно теперь, когда он не мог вполне управлять собой. Как бы покоренный волей, превосходящей его собственную, он сделал противоположное тому, что сделал бы в трезвом виде: сказал правду.
— Вы ее знаете, причину моего недовольства, — ответил он, — мне нет надобности называть вам ее.
— Значит причина — я?
— Вы? Отнюдь. Вас я не обвиняю ни в чем. Вы заботитесь о своих интересах, как я забочусь о моих… Но я нахожу, что это подлость — притворяться моим другом и в то же время давать вам советы в ущерб мне. Прислушивайтесь к ним, пользуйтесь ими, платите за них — вы не сделаете ошибки. Но я — другое дело, и моего врага, который стакнулся с вами, чтобы вредить мне, я выставляю за дверь. Вот так-то! И ежели кто находит, что я поступаю дурно, — меня это не трогает. Я в своем доме хозяин, потому как, видите ли, сударыня, говорю вам — каждый стоит за себя! Ваши интересы — это ваши интересы, а мои — мои… А подлец — он подлец и есть. На сегодня каждый думает о себе. Я у себя хозяин и в своей семье распоряжаюсь я; у вас свои интересы, а у меня — свои; что касается советов супротив меня, то вы, говорю вам, ошибки не сделаете…
И господин Бриколен еще минут десять талдычил одно и то же, не замечая, что повторяет по сто раз буквально те же слова.
Марсель, которой редко доводилось видеть пьяных вблизи и никогда не случалось с ними говорить, с удивлением слушала Бриколена, спрашивая себя, не поглупел ли он вдруг, и со страхом думала о том, что судьба Розы и ее возлюбленного зависит от этого человека, черствого и упрямого в трезвом состоянии, становящегося глухим и глупым, когда вино несколько смягчает его грубость. Она дала ему некоторое время пережевывать его пошлости, но затем, видя, что это может продолжаться до тех пор, пока его не сморит сон, попыталась привести пьяницу в чувство, внезапно затронув самую чувствительную струну его души.